Высшая образованщина
Сентябрь 26th, 2017
Почти одновременно президент внёс в Думу закон, закрепляющий за Московским и Санкт-Петербургским университетами особый статус, а правительство разработало положение о конкурсе на звание исследовательского университета. И то и другое, естественно, имеет своим следствием увеличение ресурсного и прежде всего финансового обеспечения лучших университетов.
Замечательно, что власть обратила внимание на проблемы не просто высшего образования, а качественного высшего образования в эпоху, когда радикально изменились рынок труда, кадровые потребности экономики, набор компетенций и знаний, необходимых бакалавру, магистру или специалисту. Стране нужны адекватные молодые профессионалы, а не инертная «высшая образованщина». Но в государственном вмешательстве в процесс есть какие-то слабо объяснимые странности, которые могут свести на нет благие начинания.
С одной стороны, МГУ и СПбГУ заслужили особый статус – своей историей. Но мало ли у кого какая история. Не назначает же президент Польской Республики ректора краковского Ягеллонского университета, у которого история ещё более славная. Любой особый статус попахивает «списком стратегических предприятий», а значит, не столько стимулирует, сколько дестимулирует развитие.
Действительно, ректоры этих двух университетов будут назначаться и увольняться лично президентом. Это очень почётно. Однако этим преимущества нововведения и ограничиваются. Во-первых, статус ректора в этом случае волей-неволей сильно политизируется. Во-вторых, у университетов автоматически возникают обязательства по отношению к власти.
Особость статуса, строго говоря, должна быть не у двух, а у десятка университетов, включая технические, столь необходимые сегодня стране, замахнувшейся на инновационное развитие и технологический прорыв. Давайте создавать свою Ivy League. Только вот почему кандидатов в высшую лигу нужно отбирать методом назначения сверху, когда есть гораздо более прозрачные способы проверить качество образования: ситуация на факультетах, трудоустройство выпускников, их востребованность, уровень цитируемости научных работников и преподавателей и проч. И совсем уж не секрет, что в последние годы оба «особых» вуза берут не столько качеством, сколько количеством: будучи классическими университетами, они выпускают специалистов по всему спектру специальностей. Но вот, например, в экономической среде нынешний экономфак МГУ не в числе лидеров. На рынке труда бакалавриат считается лучшим у Вышки. Магистратура – в РЭШ. То же самое касается и научной, исследовательской составляющей (за исключением кафедры институциональной экономики).
В качестве «особых» выбраны университеты, которые в ряде случаев отличаются консервативностью и невосприимчивостью к нововведениям, а их гордость самими собой иной раз напоминает хвастовство ушедшего в минус печатного издания с многодесятилетней историей, гордящегося своим логотипом, но при этом абсолютно неконкурентоспособного и не слишком нужного читателю.
Законом МГУ и СПбГУ даётся право на проведение дополнительных испытаний помимо ЕГЭ, они смогут давать дипломы собственного образца с официальной символикой РФ. И это движение в правильном направлении. Но опять же такими «привилегиями» должны обладать не два, допустим, лучших вуза, а несколько.
Оба «особых» университета нельзя назвать передовыми с точки зрения внедрения образовательных инноваций. Это не какая-нибудь химера, завезённая с Запада, а просто набор качеств, необходимых для нормального учебного заведения, поставляющего для государства, общества и бизнеса качественных выпускников, а для науки – адекватных задачам сегодняшнего дня исследователей. С последним пунктом вообще проблема – у нас университеты, особенно классические, привыкли отдавать науку Академии наук, а сами ограничиваются исключительно преподаванием. Но от такого подхода страдает качество читаемых курсов, которые устаревают на глазах, а значит, и качество образования в целом. Наука, естественно, стагнирует.
Эту проблему и вопросы инноваций лучше двух грандов решают многие молодые и пассионарные университеты, особенно социально-экономические вроде ГУ-ВШЭ или Шанинки. Общемировые нормы известны: вместо устных экзаменов – экзамены письменные, вместо «решения вопросов» с репетиторами – процедуры, позволяющие полностью (не почти полностью, а просто полностью!) исключить коррупционную составляющую при преодолении барьера «школа – вуз» и при дальнейшем обучении, вместо радеющих за родного человечка – внешние экзаменаторы; опорные библиотеки с открытым доступом к полкам и электронными каталогами, библиотеки как центр университета; акцент на индивидуальной работе со студентами и на самостоятельной работе студентов, поощрение участия студентов в исследованиях; интернационализация образования с внедрением программ двойных дипломов и чтением ряда курсов на иностранных языках с привлечением в том числе преподавателей со степенями из других стран. Это – конвенциональные правила и общие места для передовых университетов, всё ещё борющихся за место под солнцем и едва ли могущих претендовать на «особый» статус. Но это не конвенциональные правила и не общие места для «особых» университетов, чей консерватизм лишь замораживает их развитие и может плохо сказаться на конкурентоспособности в те недалёкие уже времена, когда одним старым брендом рынок труда или вершины науки уже не возьмёшь.
И вот теперь объявлен конкурс на звание исследовательского университета. Надо доказать, что у тебя в университете не разделены образование и наука. У нас таких учебных заведений, деликатно говоря, немного. Посмотрим, чем закончится благое начинание – очередным «списком стратегических предприятий» или реальным толчком к развитию университетской науки.
Что-то подсказывает: те университеты, которые и так двигались в направлении исследовательских, таковыми и останутся. Те же, кто победит в конкурсе, не имея даже задатков исследовательского университета (а такие участники точно будут), всего лишь получат звание, ресурс и государственный сертификат собственной «особости».
Словом, государство вмешивается в университетскую науку и образование примерно так же, как оно осуществляет интервенции в экономику, – направление удара вроде бы правильное, а на выходе… На выходе – «список стратегических предприятий».