В этом году “Молодая гвардия” отмечает 120-летие
Август 20th, 2017
В этом году знаменитая биографическая серия издательства “Молодая гвардия” “Жизнь замечательных людей” отмечает 120-летие. В связи с этим мы встретились с генеральным директором ОАО “Молодая гвардия” Валентином Юркиным.
Цена трех букв
Ни одна книжная серия в России не пережила трех веков. А ведь их было сотни. Почему? Какой секрет непотопляемости заложен в этой аббревиатуре – “ЖЗЛ”? В этом треугольном факеле на корешке книг, который иногда сравнивают с жезлом Аарона, единственном из жезлов вождей израилевых, который дал ростки на сухом песке в пустыне и расцвел миндальным деревом?
В конце 80-х начале 90-х годов, когда воровали всё и у всех, такой лакомый бренд не мог не вызвать искушения его элементарно украсть.
Российская газета: Валентин Федорович, вам часто приходилось судиться за права издательства на три скромные буквы, настоящую цену которым, наверное, невозможно подсчитать?
Валентин Юркин: Да, народ упростил название этой серии и создал всем знакомую аббревиатуру – “ЖЗЛ”. По крайней мере, любому образованному человеку не приходится объяснять, что она означает. В последнее время появилось множество подражаний в названиях книг и всевозможных передач. Писатель Вячеслав Пьецух даже книгу своих повестей и рассказов назвал “Жизнь замечательных людей”. А однажды в подарок издательству из одной жаркой республики бывшего Союза преподнесли коньяк “ЖЗЛ”. Но в этом мы видим вполне здоровый юмор. Хуже другое – когда идею “ЖЗЛ” просто опошляют, используя эту аббревиатуру как бренд для весьма сомнительных предприятий. Но доказывать свое исключительное право на историческое название издательство считает нелепым. Для большинства людей понятия “Молодая гвардия” и “ЖЗЛ” – неразрывное целое. Так они вошли в историю, так они и будут в ней храниться.
Хочу все знать
Как случилось, что биографическая библиотека, созданная в конце позапрошлого века, пережила ужасы двух мировых войн, трех революций, Гражданскую и Отечественную войны, сталинский режим и реформы 50-60-х, “застой” и “перестройку”, 90-е годы и вот уже “нулевые”? И при этом существенно не изменилась, осталась прежней в своем рациональном ядре. Почему при виде “жэзээловских” корешков у любого культурного читателя-покупателя мгновенно срабатывает некая внутренняя железа, отвечающая за конкретный культурный запрос. Человек, просто покупающий книгу в серии “ЖЗЛ”, как бы мгновенно прирастает в своем культурном объеме. Он ее может не сразу прочитать. Иногда даже вовсе не прочитать. Но, находясь на его книжной полке, она будет “мозолить” зрение напоминанием о том, что он, считающий себя культурным человеком, не знает полной биографии Наполеона, Герцена, Менделеева, Чкалова и т. д. Горящий на корешке факел непрерывно взывает к нашей культурной совести.
РГ: Валентин Федорович, книжные магазины забиты биографиями всех сортов. Почему “ЖЗЛ” на особом положении?
Юркин: Да, книжные магазины заполнены изданиями, в которых в разных сочетаниях присутствует слово “биография”: “Биография города”, “Биография любви”, “Биография чувств”, “Биография игрушки”. Смысл этого слова упрощен до предела и выхолощен. Чего, конечно, нельзя допускать, когда речь идет о биографии человека, тем более великого. Биограф должен быть одновременно историком, психологом, знатоком той сферы, в которой жил и действовал человек, уметь ярко и занимательно изложить факты его жизни. Чтобы написать живой портрет, нужно быть настоящим исследователем души.
История вопроса
Все наиболее жизнестойкое в русской культуре создавалось не прагматиками, а идеалистами. Такова наша национальная особенность. До революции в России было несколько мощнейших издательств – Сытина, Вольфа, Маркса, “Знание” Горького и Пятницкого. Ни одно из них не выдержало вулканических потрясений ХХ века. Это ужасно, но такова наша судьба. В 1917 году в один день закрыли все издательства, все журналы, все газеты. Ничего из этого с тех пор не возродилось. Ни одна попытка реанимировать старые издательские бренды в 90-е годы ХХ века не удалась. Они засыхали на корню. Но скромная биографическая серия, созданная в 1890 году Флорентием Павленковым, не просто выжила, а пошла в невиданный рост.
РГ: Каким человеком был Флорентий Павленков?
Юркин: Речь идет о человеке удивительной энергии и судьбы, замечательном русском просветителе. В молодогвардейской книге В.И. Десятерика “Павленков” (2006) указано, что за свой недолгий жизненный срок издатель дважды находился в ссылках (в Вятке и Западной Сибири), провел в них почти десять лет. Он восемь раз арестовывался, более двух лет отсидел в тюрьмах Санкт-Петербурга, Вышнего Волочка, Тюмени. Тем не менее за тридцать лет неутомимой деятельности Павленков выпустил 750 книг и брошюр общим тиражом, превышающим 3,5 миллиона экземпляров. Почти 200 томов составила серия “Жизнь замечательных людей”, сразу ставшая необычайно популярной.
РГ: Как произошла передача “полномочий” по изданию серии от Павленкова к Горькому?
Юркин: Горький еще в 1916 году предпринимал попытки создать биографическую библиотеку. По его замыслу, она должна была включать томов триста, которые планировалось выпускать сначала в созданном им издательстве “Парус”, затем – на базе издательства З.И. Гржебина. Но тогда, в смутную пору, усилия Алексея Максимовича оказались безрезультатными.
К этой идее он вернулся в начале 1930-х годов, вернувшись в СССР. После переписки и встречи Горького с генеральным секретарем ЦК ВЛКСМ Александром Косаревым издательству “Молодая гвардия” было предложено стать преемником дела Павленкова. В 1933 году вышла первая книга горьковской серии “ЖЗЛ” – “Генрих Гейне” Александра Дейча – крупного ученого и литератора. Затем вышли книги о М.С. Щепкине, Рудольфе Дизеле, Д.И. Менделееве, Песталоцци, И.М. Сеченове, Жорж Санд, братьях Райт, В.И. Сурикове, Данте Алигерьи. Всего за несколько лет в Журнально-газетном объединении было создано 115 томов о выдающихся исторических фигурах.
Не конец истории
Серия “ЖЗЛ” продолжала издаваться даже во время войны. В советские годы она стала одной из самых авторитетных книжных серий вместе с “Библиотекой всемирной литературы”, созданной тем же Горьким. Но как ей удалось пережить лихие 90-е? Мне кажется, издатели “ЖЗЛ” вовремя почувствовали здоровую читательскую конъюнктуру, связанную с растущим интересом к “нонфикшн”. В частности, к биографиям. Максимально расширив список титульных имен, и привлекая к созданию книг активно действующих критиков и писателей. Дмитрий Быков, Алексей Варламов, Людмила Сараскина, Валерий Попов и другие известные авторы внесли в биографии знаменитых писателей живую страсть. “Писательская” часть “ЖЗЛ” задышала нервно, горячо. Книги “ЖЗЛ” стали активными игроками в современном литературном процессе. Три “жэзээловских” издания получили премии “Большая книга”.
Кому-то это не очень нравится, как и то, что в серии “ЖЗЛ” равным образом присутствуют “Ленин”, “Сталин”, “Солженицын” и “Княгиня Ольга”. До какой степени возможно расширение понятия “замечательные люди”. Этот вопрос мы задали Валентину Юркину.
Юркин: Серия не предусматривает какой-то единой системы, упорядоченности или очередности в выходе книг. Только появление хорошей рукописи – а это событие можно сравнить с открытием нового элемента в таблице Менделеева. Например, была преодолена идеологическая узость и появились полноценные биографии деятелей “белого” движения – “Деникин”, “Корнилов”, “Адмирал Колчак”. В этом ряду можно назвать и “Махно”.
Богат и разнообразен список российских и мировых политиков. Отечественную историю нельзя представить без таких фигур, как Иван III и Иван Грозный, Петр I и Екатерина Великая, Александр I и Николай II, Керенский и Ленин, Троцкий и Сталин, Хрущев и Брежнев. А окружающее Россию мировое пространство немыслимо без политиков ранга Неру, Ганди, Наполеона, де Голля, Черчилля, Тэтчер, Аденауэра, Мао Цзэдуна, Маннергейма…
РГ: И все-таки, что вы вкладываете в понятие “замечательные люди”?
Юркин: В Толковом словаре Даля читаем: “ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ – стоящий замечания, внимания, примечательный, необычный или удивительный”. Причем в разных сочетаниях это слово может нести как положительную оценку, так и отрицательную. В Библейской энциклопедии можно прочитать цитату из Священного писания: “Замечательнейшим был семилетний голод в Египте при Иосифе”. В четырехтомном Словаре русского языка приводится пример из пушкинской “Истории села Горюхина”: “Единственное замечательное происшествие, сохранившееся в его [города] летописях, есть ужасный пожар, случившийся десять лет тому назад”. “Замечательный” – значит обладающий выдающимися качествами, весьма известный, в чем-то и чем-то выделяющийся среди других…
“ЖЗЛ” в вашей жизни
Наталья Солженицына: На письменном столе Солженицына останется книга – последняя из тех, что он прочел, очень внимательно с карандашом и цветными ручками, – биография Михаила Булгакова, написанная для серии “ЖЗЛ” Алексеем Варламовым. “Булгакова он любил больше всех из русских писателей XX века. Это была нежная, но и очень мужская любовь. Он хотел бы видеть себя его младшим братом. Так что Варламова читал с большим пристрастием. Сначала хвалил, потом засомневался… Ему показалось излишне подробным описание конца жизни писателя, говорил, что оно мельчит целое… Но, прочитав до конца, сказал: “Нет, все-таки без этого нельзя, прав Варламов”…
Евгений Примаков: Не все издания доживают до такого солидного возраста. Долголетие “ЖЗЛ” обусловлено тем, что эту серию знает и любит широкий читатель, который может почерпнуть много интересного и поучительного из изданных в “ЖЗЛ” книг. К этому широкому читателю отношусь и я.
Сергей Степашин: “ЖЗЛ” – это богатейший вклад, в котором каждый найдет свое сокровище. Это и бесценный алмаз человеческой жизни, заключенной в драгоценную оправу великих исторических событий. Это и картинная галерея, где портреты Конфуция и Микеланджело, Владимира Святого и Сергия Радонежского, Гомера, Пушкина и еще почти тысячи великих с глубоким почтением и уважением к гениям прошлого написаны пером известных всему миру историков и литераторов, таких, как Николай Павленко, Юрий Лотман, Михаил Булгаков, Константин Паустовский, Владимир Обручев, и множества других, пусть менее знаменитых, но тоже несомненно талантливых авторов. А еще “ЖЗЛ” – это своего рода послание потомкам от имени великих предков: помните и несмотря не на что никогда не забывайте.
Валерий Газзаев: Я начал собирать серию “ЖЗЛ”, еще когда был футболистом. Сейчас у меня больше 200 книг этой серии.
Нурсултан Назарбаев: В Казахстане любят и ценят ваши книги, наверное, у нас не найдется ни одной семьи, в чьей библиотеке не было бы тома с фирменным знаком “Молодая гвардия” – это свидетельство того, что нити духовности и культуры, которые связывают наши народы, по-прежнему крепки.
Валентин Курбатов: ЖЗЛ – это серия, которая собирает человечество. Эта серия помогает нам на мгновение стать Толстым, Пушкиным, даже Наполеоном…
Дмитрий Быков: Серия “ЖЗЛ” – это своеобразное переливание крови. Эти знаменитые люди уже жили, и в их крови успели выработаться те антитела, которые насущно необходимы всем нам. Благодаря им приобретаешь иммунитет от ряда вещей: читаешь о депрессии Пушкина – и излечиваешь свою депрессию, читаешь о безумии Пастернака и излечиваешь свое. Наши великие предки не оставляют нас в беде.
Лео Бокерия: Вот гляжу на книжную полку своей домашней библиотеки и всегда с особым удовольствием останавливаю свой взгляд на этих очень узнаваемых книгах. Я собирал их всю жизнь, и теперь они занимают целых три полки. Но это ведь всего малая часть великого богатства, которое выпустило в свет издательство “Молодая гвардия” за 120 лет существования книжной серии “Жизнь замечательных людей”.
Что самое памятное в судьбе человека? Конечно же, встреча и знакомство с великими людьми. Каждая книга “ЖЗЛ” такую встречу нам дарит, а от этого жизнь наша становится много богаче и краше.
Андрей Фурсенко: В этой серии нет проходных книг. Причем о замечательных людях писали и пишут замечательные авторы. Книги “ЖЗЛ” читали, на них воспитывались многие поколения граждан нашей страны. И, наверное, благодаря тому, что издатели настолько, насколько могли сторонились политической конъюнктуры, эта серия, несмотря на смену исторических эпох и политических формаций, остается востребованной, уникальной и близкой людям.