Россия не стремится к тому, чтобы что-либо навязывать
Октябрь 30th, 2017
3 ноября президент России Дмитрий Медведев дал интервью белорусским СМИ. На встречу в Барвиху белорусские журналисты приехали по приглашению российской стороны. Подобное интервью состоялось впервые.
Стенограмма интервью президента Российской Федерации Дмитрия Медведева белорусским средствам массовой информации
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Ну что, давайте начнем работать.
Я два слова скажу буквально. У меня такое ощущение, что мы все-таки мало общаемся, а это не очень хорошо, потому что, к сожалению, зачастую информация, которой должны располагать наши граждане, она попадает к ним из каких-то других, косвенных источников. А с учетом того, как близки наши народы, наши страны, с учетом нашего государства союзного, мне кажется, очень важно, когда лидеры государств регулярно общаются с представителями средств массовой информации.
Александр Григорьевич в этом смысле показал пример. Он это делает, мне кажется, откровенно и успешно. Поэтому, я думаю, что мы тоже должны эту брешь восполнить или закрыть. Я считаю, что такого рода встречи, с учетом опять же, подчеркиваю, близости наших стран, должны быть не просто такими серьезными, но и регулярными. Поэтому я приглашаю вас задавать вопросы. Собственно, это и все. Начнем работать.
Давайте сделаем так. Чтобы у нас была демократическая встреча, мы люди с демократическими убеждениями, я не буду ни в кого пальцами тыкать, не буду никого специально выдергивать, а просто мы пойдем, допустим, по часовой стрелке, так и будем делать.
Ну не знаю, давайте с этой стороны начнем. Пожалуйста.
ТУХТО П.Л.: Дмитрий Анатольевич, позвольте все-таки начать со слов благодарности, потому что на самом деле впервые президент России встречается с белорусскими журналистами. Я так думаю, что ко мне присоединятся все те, кто находятся за этим столом.
Еще перед вопросом небольшая ремарка. Наша страна называется Беларусь. Именно так, восемь букв, четвертая «а», на конце — «ь». Так мы называемся в ООН, и таковы рекомендации, в частности, Московского института русского языка. Может быть, Вы тоже присоединитесь к ним, и все политики и государственные деятели в России будут называть…
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Ну, Вы ко мне это адресуете или к другим представителям российского истеблишмента? Потому что я-то как раз говорю так, как называется Ваша страна в ООН. Ну, наверное, есть и какие-то отдельные случаи.
ТУХТО П.Л.: Говорят … Беларусь, что как-то неправильно.
Теперь вопрос, у меня вопрос про политику. В Беларуси скоро выборы. Запад делает ставки на одних политиков, есть намеки на каких-то российских ставленников. Не так давно в Госдуме были своего рода какие-то смотрины, приезжали наши оппозиционные деятели, встречались с российскими политиками. Как Вы относитесь к подобного рода, ну, можно сказать, и вмешательству во внутренние дела суверенного государства? И, кстати, один из наших оппозиционных политиков заявил, что после встречи с белорусскими журналистами следует ожидать приема в Кремле белорусских оппозиционных деятелей, он это говорил российской прессе. И что Вы думаете, будете такие смотрины делать?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Вы знаете, Беларусь, и я настаиваю именно на таком произнесении названия нашего братского государства, это действительно самостоятельное государство, суверенное государство, со всеми атрибутами самостоятельного государства. А раз это так, то, соответственно, и вся политическая жизнь у вас идет по своему сценарию. Мы к этому сценарию не имеем никакого отношения. Но нам небезразлично, что у вас происходит и, конечно, мы самым пристальным образом следим за развитием политических процессов, потому что Беларусь — это близкая страна, страна, с которой мы связаны Союзным договором, страна, где живет очень близкий нам народ, экономики наши самым тесным образом связаны.
Так что во всех отношениях для нас — это территория и государство, которое самым интегральным образом связано с нашей страной. Но, еще раз подчеркиваю, все, что у вас происходит, происходит по белорусским законам и в соответствии с белорусскими правилами, с белорусской Конституцией.
Общение между политиками — нормальное дело. Когда к нам приезжают иностранные лидеры, они встречаются с нашей оппозицией. Нравится нам это, или нет (мне, может, что-то и не нравится), но они регулярно вызывают к себе представителей российской оппозиции для того, чтобы получить более полноценную картину устройства общественной жизни в нашем государстве. И я считаю, это совершенно нормально, даже если во время этой встречи говорят нелицеприятные слова о власти или обо мне лично.
Думаю, что подобных правил следует придерживаться любой стране. Это ни в коей мере не может характеризоваться как вмешательство во внутренние дела, потому что вмешательство во внутренние дела — это желание поставить политический процесс под контроль другого государства. У нас никогда такого и в мыслях не было, да это и невозможно. Сам белорусский избиратель определяет, кто ему мил, голосует соответствующим образом, и в результате этого возникает та или иная политическая конфигурация, тот или иной политический лидер приходит к власти.
Что же касается общения со средствами массовой информации, то это вообще, мне кажется, только плюс, вы сами об этом сказали, это первый раз такая встреча происходит. Надеюсь, что не в последний.
ТУХТО П.Л.: Спасибо.
БОБОЕД У.Л.: В нашей стране многие считают, что Россия давит на Беларусь в вопросе признания Абхазии и Южной Осетии. Так ли это? И объясните, зачем вообще России признание нашей страной Абхазии и Южной Осетии? Что это изменит?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Понятно.
Значит, ни в публичном измерении, ни в ходе личных встреч я ни разу не просил признать Абхазию или Южную Осетию, лидера Беларуси или какое-либо другое должностное лицо из Беларуси. Не обращался ни прямо, ни косвенно к президенту Беларуси с этими предложениями. Все разговоры об этом, на мой взгляд, высосаны из пальца и напоминают торг по поводу того, кто больше сделает хорошего, кто поможет, вот за тех мы и будем.
Я неоднократно говорил в отношении позиции Российской Федерации, в отношении признания двух новых субъектов международного права. Мы сделали это сами. Для нас это был очень сложный выбор, очень сложный. Он был сделан только после того, как Грузия совершила соответствующую агрессию против двух этих территорий тогда непризнанных автономий. Сделали для того, чтобы защитить граждан, которые там живут, в том числе и российских граждан, и для того, чтобы предотвратить подобного рода конфликты в будущем.
Все остальные уважаемые члены международного сообщества сами должны принимать решение о том, признавать эти новые территориальные образования субъектами международного права или нет. Это в полной мере относится и к Беларуси. Поэтому это внутреннее дело. Мы никогда об этом не говорили. Разговоры же о том, что кто-то давит на Беларусь, требует признания двух этих новых субъектов в качестве субъектов международного права, установления дипломатических отношений, на мой взгляд, носят вольный, если не сказать провокационный характер. Еще раз повторяю, это желание, как мне представляется, выторговать для себя какие-то дополнительные условия в ходе иных международных контактов.
Я об этом никогда не просил и просить не буду, потому что это вообще не мое дело — это дело другого государства признавать или нет. Не буду скрывать, для России, наверное, было бы лучше, если бы эти новые субъекты международного права получили большее количество международных признаний именно в силу того, что в этом случае этим государствам проще было бы развивать самих себя, развивать свои экономики, создавать лучшие условия для жизни граждан, которые там живут. Но мы никогда в эти процесс не вмешиваемся, никогда не пытаемся этим рулить. Это просто противоречит принципам международного права. Поэтому это ваше внутреннее дело, хотя я неоднократно слышал от Александр Григорьевича, что Беларусь обязательно рассмотрит этот вопрос и, по всей вероятности, признает эти республики, но должна сделать это самостоятельно, без влияния извне. Я думаю, что это правильный подхода, абсолютно такой честный. Пусть сама Беларусь определяется, пусть президент определяется, нужно ему это или нет. Вот так.
ЗОЛОТОВА М.В.: Как известно, 27 ноября в Минске главы России, Беларуси и Казахстана должны подписать документы по Таможенному союзу. Однако 17 ноября Александр Лукашенко публично усомнился в выгодности этого объединения Беларуси. В частности, нашего президента беспокоит вопрос экспортных пошлин на российскую нефть и вопрос о едином ценообразовании на природный газ. Скажите, как Вы восприняли это выступление Лукашенко и насколько оно повлияет на планы по визиту в Минск? Будет ли какая-то корректировка?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Вы знаете, мы своих планов стараемся не менять, и я тоже свои планы стараюсь не подверстывать под те или иные конъюнктурные выступления. И более того, я считаю, что иногда тем или иным выступлениям придается избыточное значение в контексте наших особых отношений.
Я думаю, что тема Таможенного союза достаточно очевидна. Мы к этой теме, к этому соглашению шли довольно долго, и дорога к Таможенному союзу была с ухабами. Но в какой-то момент мы форсировали эту работу, и сейчас для того, чтобы работать в рамках Таможенного союза, все готово, документы подписаны. Но это не значит, что все проблемы решены. Мы должны синхронизировать наши подходы. Эти подходы, прежде всего, касаются пошлин, в том числе таких чувствительных сегментов, как, например, автомобили и некоторые другие. И я знаю, что это вызывает довольно серьезный резонанс в самой Беларуси. Понять людей можно.
С другой стороны, выгоды от Таможенного союза тоже очевидны. В этом случае у нас возникает практически унифицированное таможенно-тарифное пространство, где нет никаких заградительных барьеров, где все правила абсолютно одинаковы. Это первое.
Второе. Мы планировали в рамках Таможенного союза — или вместе, или с разной скоростью — вступать во Всемирную торговую организацию. Так что само по себе это еще один дополнительный довод для того, чтобы нам двигаться к международным структурам, обеспечивающим свободную торговлю.
Вопросы торговли нефтью, газом, строго говоря, они даже напрямую сейчас не относятся к темам, обсуждаемым в рамках Таможенного союза. Но, конечно, если этот вопрос волнует, по нему нужно определяться.
Я могу сказать две вещи.
В отношении природного газа. В последние годы Беларусь получала природный газ из России по льготным преференциальным ценам, причем некоторое время назад по ценам, которые соответствовали, по сути, ценам внутри страны. По подсчету экспертов, за вот этот период торговли нашим природным газом, нефтью и некоторыми другими сырьевыми источниками с Беларусью общий объем преференций, который был предоставлен экономике Беларуси, составил около 50 млрд. долларов. Для того чтобы было понятно, такой же объем преференций для Украины составил от 75 до 100 млрд. долларов. Это большие цифры. Это на самом деле, большие цифры. И они демонстрируют наши особые близкие, партнерские отношения.
Мы не считали для себя возможным ни раньше, ни даже сейчас идти на полную унификацию тарифов, хотя даже внутри страны мы предпринимаем сейчас усилия для того, чтобы вывести цены на газ, например, на условия равной доходности так называемой, и мы будем двигаться в этом направлении. То есть у нас даже внутри страны цены на газ будут такими же, как и мировые цены. Поэтому здесь вопрос решенный.
Если говорить о наших газовых соглашениях с вашим государством, то они тоже поставлены на прочную нормативную основу. Мы сейчас поставляем этот газ по цене 122 доллара за тысячу кубических метров, в четвертом квартале. Это с учетом 30-процентной скидки, которая была дана в этом году по тому решению, которое принимал «Газпром» со своим контрагентом. В следующем году эта цена сейчас рассчитывается. Я сейчас не буду ее объявлять, она автоматически должна быть рассчитана, исходя из того контракта, который заключен. Но могу сказать абсолютно точно, что эта цена все равно будет процентов, наверное, на 30, на 40 ниже, чем цена поставки газа в сопоставимые территории или в сопоставимые страны, именно в силу тех механизмов, которые используются в наших соглашениях, и в силу того, что мы тоже соучаствуем в газотранспортной системе белорусской и реализуем совместные программы.
Поэтому в этом плане говорить о том, что у нас существуют какие-то проблемы в торговле газом или нефтью, мне представляется, все-таки преждевременным, но обсуждение этих вопросов, конечно, будет продолжено. Я не считаю, что это должно как-то сказываться на судьбе Таможенного союза.
ЗОЛОТОВА М.В.: Можно уточнить?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Можно.
ЗОЛОТОВА М.В.: По поводу 50 миллиардов. Это за какой период?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: С момента возникновения самостоятельного белорусского государства?
ЗОЛОТОВА М.В.: А территории сопоставимых стран?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Вот это государства, которые имеют близкое транспортное плечо по, так сказать, длине соответствующей трубы и, соответственно, по транспортному тарифу.
ЗОЛОТОВА М.В.: Спасибо.
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Пожалуйста.
ПИВОВАР Э.А.: Позвольте продолжить газовую тему немножко в другой плоскости. Очевидно, что самый короткий путь из России в Европу лежит через Беларусь. Тем не менее, Россия приняла решение о строительстве газопровода «Северный поток», который, понятно, гораздо дороже, чем если бы вести вторую ветку газопровода «Ямал-Европа» через Беларусь, к тому же в Беларуси уже создана вся необходимая инфраструктура для этой ветки. Планирует ли Россия вернуться к рассмотрению проекта «Ямал-Европа-2»?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Я считаю, абсолютно искренне Вам говорю, что чем больше возможностей в поставке российского газа в Европу будет создано, тем лучше и для Европы, и для Российской Федерации. Когда-то в советский период мы действительно создали уникальную систему «Ямал-Европа», которая в тот период, в 70-е годы, начала решать газовую проблему для европейцев. С тех пор прошло много времени, объемы потребляемого газа существенно выросли, возникла уверенность, что газ должен поставляться из нескольких источников, что они должны быть диверсифицированы.
Поэтому возникло определенное количество новых проектов, тем более что транзит через государство не всегда стабилен, скажем так откровенно. Украинский пример это со всей очевидностью показывает, что в случае возникновения каких-либо политических осложнений, внутренней нестабильности энергетическая безопасность может быть принесена в угоду или в жертву, скажем так, тем столкновениям, которые происходят на территории государства. Но это не главная причина, хотя, конечно, мы об этом должны думать, и во время своих встреч со своими партнерами по Европейскому союзу я все время об этом говорю.
Главная причина — удобство потребителей, самых разных европейских потребителей. Поэтому возникло несколько проектов: «Северный поток», «Южный поток». Есть и другие проекты, в которых мы не участвуем, но которые достаточно часто упоминаются, тот же самый проект «Набукко». Так вот, чем больше будет проектов, тем лучше.
Что же касается их стоимости, знаете, это вещи, которые требуют более точного отношения. Например, прокладка трубы по дну моря, конечно, она стоит, наверное, дороже, чем сухопутная прокладка трубы. С другой стороны, это позволяет снять некоторые риски, которые на самом деле оценить либо очень сложно, либо они в определенной ситуации могут привести к очень тяжелым последствиям, нарушить просто энергобезопасность потребителей, что и произошло в начале этого года. И когда мы взвешиваем на чашке весов, с одной стороны, стоимость прокладки трубы по морю, а с другой стороны — гарантированное исполнение нами своих обязательств, я отдаю предпочтение второму. Но это не значит, что мы должны раз и навсегда отказаться от других проектов. Поживем — увидим.
Если будет потребность в таком количестве газа, мы готовы рассматривать и другие идеи, включая и упомянутую Вами идею «Ямала-2». Но это только в том случае, если мы будем иметь уже законтрактованные объемы газа. А у европейцев, Вы знаете, сейчас есть директивы, касающиеся получения энергоносителей, и в том числе газа, из разных источников. Если это будет стыковаться с их подходами, и если это будет соответствовать нашему пониманию о коммерческой целесообразности, возможны разные варианты, в том числе и ранее обсуждавшиеся.
СКУРКО А.: Дмитрий Анатольевич, скажите, пожалуйста, вот если случится все-таки такое и Беларусь откажется вступать в Таможенный союз, каковы будут действия России?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Вы знаете, я Вам скажу откровенно, Таможенный союз нам нужен не больше, чем Беларуси и Казахстану, но и не меньше. Ведь союз это что такое? Это возможность просто торговать, развиваться по единым правилам. Если мы считаем для себя эти правила выгодными, в том числе и пошлины и так далее, то мы тогда об этом и договариваемся. Как только мы договорились о Таможенном союзе, наверное, Вы обратили внимание, начались разговоры, особенно в отношении России, потому что все-таки Беларусь, скажем, Казахстан в меньшей степени проделали путь по вступлению в ВТО. А меня просто забросали вопросами: ну как же так, вы этот Таможенный союз создали, вы теперь в ВТО вступать не будете?
Да Таможенный союз никогда в это ВТО не вступит, да мы вас так ждем в этом ВТО. На что я всегда говорил одну и ту же вещь: я считаю, что для наших стран очень полезно иметь Таможенный союз, и мы должны сами договориться о таможенно-тарифной политике, и уже с согласованной политикой вступать в ВТО, именно потому, что это в интересах наших стран. Но если кто-то посчитает, что им это неинтересно, я вам скажу откровенно, с точки зрения перспектив членства России во Всемирной торговой организации, нам какие-то вещи будет даже проще делать, вопрос только в том, надо ли это белорусскому народу и самому белорусскому государству.
Мне всегда представлялось, что унифицированные правила торговли гораздо лучше, нежели какие-то разношерстные правила, тем более что Россия является очень важным рынком для белорусских производителей, для тех, кто поставляет товары сюда, в нашу страну. Несмотря на наличие неких спорных ситуаций, которые были в этом году, но мы все равно остаемся теснейшими партнерами. На долю Российской Федерации, в зависимости от того, как мы это считаем, приходится от 40 до 50 процентов экспорта белорусских товаров, в том числе и продовольствия.
Если говорить о продовольствии, тут цифры сами за себя свидетельствуют, практически 99,9 в периоде мяса и мясных изделий из Беларуси поставляется в Российскую Федерацию, практически 95 процентов сахара, 82, а в прошлом году было еще больше, процента молока и молочных изделий поставляется в Российскую Федерацию. То есть российский рынок в этом смысле для белорусских друзей очень привлекателен. Но если мы не хотим единых правил на этом рынке, тогда можно «отгребать» от Таможенного союза. Но мне представляется, что это не в наших интересах.
БОБОЕД У.Л.: Дмитрий Анатольевич, Таможенный союз … и как, по Вашему, должны быть унифицированы пошлины на иномарки, то, что больше всего сегодня волнует население Беларуси. Все-таки должна ли, по Вашему мнению, поднимать Беларусь пошлины на авто или Россия будет ну хотя бы 1 июля опускать эти пошлины?
МЕДВЕДЕВ Д.А.: Вот смотрите, в отношении пошлин на иномарки — чувствительная вещь, конечно, очень особенно для Беларуси, имея в виду то, что у вас эти пошлины были незначительными по отношению к нашей стране. Но уж если мы договариваемся о Таможенном союзе, а это в целом для нас выгодно, я еще раз об этом говорю, то мы, конечно, должны унифицировать и пошлины, причем пойти на взаимные действия. С одной стороны, снижаются пошлины на иномарки в Беларуси, с другой стороны, мы готовы к снижению ряда платежей, пошлин по крупным машинам: по МАЗам в частности, по автомобилям соответствующей категории. Я понимаю, что это болезненно, но нам нужно этот период пережить. В конечном счете, уже создав Таможенный союз, мы можем в какой-то момент договориться о новых единых правилах игры, в том числе и по торговле автомобилями. Тем более что и Российская Федерация, и Казахстан, и Беларусь — все мы вступаем в ВТО, и ряд решений, которые мы сейчас для себя принимаем, мы так или иначе будем адаптировать уже к нашему членству в ВТО. Нет ничего вечного, нет вечных пошлин, но сейчас, на нынешнем этапе, для гармонизации наших финансовых отношений, наших таможенных отношений на это необходимо пойти.