Российской экономике не грозит рост после кризиса
Январь 30th, 2018
Страх политических лидеров перед серьезными антикризисными мерами помешает восстановлению российской экономики после кризиса.
Если смотреть на российскую статистику, то можно подумать, что кризис давно позади. Безработица, выросшая было с минимальных для последнего времени 5,4% (май 2008 г.) до 9,4% (февраль 2009 г.), к октябрю постепенно опустилась до 7,6%. Это очень близко к нормальному докризисному уровню 6-7%.
Зарплаты в номинальном выражении растут на 5-9% и только в реальном (с поправкой на инфляцию) падают на 3-5%. С начала лета снижается и задолженность предприятий по зарплате: за последние четыре месяца – на 42%.
Улучшаются потребительские ожидания: снова стало больше людей, думающих, что в течение следующих 12 месяцев их материальное положение улучшится.
Эта радужная статистика не означает, что все хорошо. Скорее, наоборот. Смотрите, чем она достигается.
Промучившись год гамлетовским вопросом «Что делать с АвтоВАЗом», правительство вроде бы согласилось наконец на масштабные увольнения. Они давно назрели: еще до кризиса отношение количества сотрудников к выручке и числу произведенных автомобилей было на заводе в разы больше, чем у иностранных конкурентов. Завод как будто находится на осадном положении, в безвоздушном пространстве: у него своя служба питания, своя медицина, свое телевидение. Содержать свои службы обходится дороже, чем покупать аналогичные услуги на конкурентном рынке.
Очевидно, что население моногорода Тольятти избыточно. Правительство могло бы за счет бюджета помочь части семей переселиться в другие города. Либо, как предлагал кто-то из экономистов, построить скоростную дорогу до Самары – там бы нашлась работа для части тольяттинцев. Денег на это нужно гораздо меньше, чем правительство дало АвтоВАЗу.
И вот, сменив руководство завода, правительство решилось на реструктуризацию. Но будет она какой-то странной. «Никто не будет уволен, мы исходим из того, что создаем новые рабочие места», – уверяет первый вице-премьер Игорь Шувалов. То есть увольняемые с завода 15 тыс. рабочих в ту же минуту принимаются на работу в его 100-процентные «дочки» – «АвтоВАЗ перспектива» и «Реформинг центр». Если бы так же шла реструктуризация GM и Ford, в Штатах был бы страшный скандал.
Не бывает такой реструктуризации, чтобы реструктурируемый объект ничего не терял. Иначе предприятие не сбрасывает «лишний вес». У нас же государство стремится сделать кризис незаметным для рабочих. Числился в одном предприятии, перешел на другое. На бюджетные деньги будут созданы, говорит Шувалов, «новые производственные мощности, которые раньше здесь [в Тольятти] не были востребованы».
Это вообще оговорка по Фрейду. Как будто спрос на мощности создается обслуживающими их рабочими, а не теми, кому нужны производимые на этих мощностях товары. К сожалению, в этих словах есть правда: в том, чтобы перемены на АвтоВАЗе свелись к минимуму, завод заинтересован гораздо больше, чем благодарные потребители его продукции.
Предложений масса. Возможно, в Тольятти будет, сказал Шувалов, создан авиазавод (разве у нас не хватает авиазаводов, а существующие мощности загружены под завязку?). Было предложение сделать там особую экономическую зону, где налоговые льготы и инфраструктурную поддержку получат все производства.
Минпромторг выдвигал полуиздевательскую идею загрузить тольяттинцев выпуском электромобилей, велосипедов, детских игрушек, конструкторов, развивающих игр (не получилось делать настоящие автомобили – может, с игрушечными лучше пойдет?). Правда, промышленное ведомство вряд ли посчитало, какими должны быть льготы и импортные пошлины на китайском направлении, чтобы импортная игрушечная продукция стала конкурентоспособной. Разумеется, экономически выгоднее самим игрушки придумывать, а на тиражирование отдавать в страны с дешевой рабочей силой. Но таким образом тольяттинцев занять не удастся.
Результат такой политики, направленной не на реструктуризацию промышленности, а на исключение малейшей вероятности социального недовольства, отражается в росте удельных трудовых издержек – затрат на труд в расчете на единицу продукции. Перед кризисом у нас эти издержки росли на 10-15% в год, и за три года конкурентоспособность экономики в этом плане снизилась на треть, рассчитал Валерий Миронов из Центра развития (ВШЭ). По приросту трудовых издержек Россия оказалась рекордсменом, далеко обогнав все страны ОЭСР.
Но снижение конкурентоспособности продолжается и в кризис: разрешенное предприятиям сокращение персонала не покрывает снижения производства – по сравнению с прошлым годом оно в январе-сентябре упало на 13,5%. В результате мы движемся путем, противоположным траектории остальных стран: Штаты, ЕС, Япония за счет высвобождения лишних во время кризиса людей снижают удельные трудовые издержки, повышая конкурентоспособность, а у нас этого не происходит. Рост удельных трудовых издержек продолжается. И беззубая политика правительства в Тольятти очень этому способствует.
Прочие издержки тоже не снижаются. Тарифы монополий с Нового года снова вырастут. Уровень откатов остался прежним. Затраты бизнеса на преодоление административных барьеров и силовиков скорее выросли, чем упали.
Откуда в таких условиях взяться послекризисному росту экономики? Неоткуда. Повторить успешную историю десятилетней давности не удастся. Усугубляет ситуацию дорогая нефть – она делает неизбежным укрепление рубля. Из-за притока капитала шансов снизить издержки и опустить завышенные цены становится еще меньше. Это обрекает нас на вялое послекризисное восстановление.
И высокие цифры роста промышленности в отношении к прошлому году, которые мы с высокой вероятностью будем наблюдать в статистике через месяц-другой, никого не должны обманывать. Это всего лишь статистическая аберрация. Ведь спад был острым всего несколько месяцев – как раз год назад, в ноябре-феврале 2008/09 гг. Затем падение экономики остановилась, началась стагнация. Поэтому превышение уровня годичной давности будет лишь статистическим эффектом.