Раньше думал о Родине, а теперь – о себе
Август 3rd, 2018
Со времен Дениса Фонвизина недорослями и инфантами называют незрелых, легкомысленных, несамостоятельных, а значит – ненадежных, безответственных людей. К сожалению, сегодня таких инфантов (или «инфантилов») среди российских офицеров можно встретить все чаще. Проблема приобретает угрожающие масштабы. Отчего это происходит?
Задача готовить офицеров к службе традиционно возлагалась на преподавателей военных учебных заведений, опытных командиров, войсковые общественные организации, ветеранов, кадровые органы. Приобретаемый личный опыт и действующий механизм наставничества, твердая дисциплина, предусматривающая персональную ответственность и конкретный спрос с каждого, отрегулированные уставами взаимоотношения, помноженные на личное желание офицера служить, давали в итоге неплохой результат.
У прибывшего в часть молодого лейтенанта подразумевалось наличие определенного багажа знаний, полученных в вузе, и готовности честно защищать Отечество. Он получал назначение в роту, чаще всего – к опытному командиру, становился на учет в первичную комсомольскую или парторганизацию. Так офицерская служба начиналась раньше. А что происходит сейчас?
Согласно результатам социологического исследования, проводившегося среди выпускников военных вузов, более 70 процентов из них заявили, что нуждаются в оказании постоянной или периодической помощи. Не многовато ли, если учесть, что учили их четыре или пять лет. Серьезные претензии к подготовке курсантов объясняются в первую очередь крайне низкой личной ответственностью многих будущих офицеров за качество своей учебы. А личная безответственность и необходимость постоянного контроля – главные признаки «инфантилов».
Но в конце концов приходят такие лейтенанты в подразделение. Кто там будет с ними работать, учить уму-разуму? Казалось бы, ясно кто – ротные. Однако статистика свидетельствует: опытных командиров рот у нас явно недостаточно. Не задерживаются люди на этой должности – уж очень она хлопотная. Например, во Внутренних войсках более 40 процентов командиров рот находятся на должности меньше года, еще 45 – менее трех лет. Ситуация в ВС вряд ли намного лучше.
Остается надеяться только на офицеров батальонного и полкового звена. Однако сегодняшний корпус старших офицеров – потенциальных наставников уже не представляется таким монолитным, как раньше. Мы привыкли к воспетому в старых советских кинофильмах и патриотической литературе образу офицера, отдающего себя всего без остатка любимой Родине, готового ради нее жертвовать собой. Увы, среди нынешних офицеров все чаще встречаются люди, далекие от идей жертвенности и альтруистических мотивов службы. Особенно страшно, когда они оказываются в военных училищах и институтах. По данным закрытого социсследования, проводившегося среди офицеров одного из военных вузов, на вопрос анкеты «Что привлекает вас сейчас в профессии офицера?» почти половина респондентов ответили прямо: «Ничего не привлекает». Причины, по которым они продолжают носить погоны: ожидание пенсий, льгот и квартир либо отсутствие навыков зарабатывания денег на «гражданке». Понятно, как будет учить курсанта любить и защищать Родину такой преподаватель или курсовой офицер.
Положение усугубляется еще и тем, что в частях практически бездействует войсковая общественность, а офицерские собрания, призванные вести работу по оздоровлению морально-психологического климата в воинском коллективе, утратили свою былую эффективность. В итоге как минимум четверть офицеров, большинство из которых принадлежат к категории младших, сегодня выполняют возложенные на них обязанности спустя рукава, часто лишь обозначая свое присутствие на службе, что не может не отражаться на ее результатах.
Проблема появления в войсках командиров с инфантильной психологией не только и не столько возрастная и кадровая. Она скорее носит характер глубокого затянувшегося внутриличностного созревания. Рано или поздно лейтенанты все-таки получают очередные воинские звания, занимают более высокие должности, приобретают драгоценный опыт и в итоге сами начинают воспитывать подчиненных. Только вот качество воспитательной работы таких офицеров хромает на обе ноги. Пусть они научились грамотно проводить занятия по огневой, строевой или общественно-государственной подготовке, освоили все виды боевой техники и вооружения в части и даже успешно сдали итоговую проверку. Однако наставниками в полном смысле слова они так и не стали. Им не хватает того, что раньше называлось благородством офицера и составляло его внутренний, духовный стержень: самоотверженности, безукоризненной честности, великодушия, чувства долга, осмысленного и осознанного понимания чести. В советское время эти качества в совокупности назывались офицерской культурой.
Увы, благородству, как и культуре, невозможно научиться по учебникам и в строго определенные сроки. Эти качества и объем навыков можно лишь усвоить. А это по силам только офицеру духовно зрелому, высоконравственному, обладающему четким пониманием цели своего служения Родине. Словом, настоящему мужчине.
ПОСТУПЬ ГРЯДУЩЕГО ХАМА
Инфантилизм в противовес мужественности и зрелости есть проявление детскости и как будто постоянной неискушенности. Это внутреннее состояние «застрявшего в детстве» офицера часто проявляется и внешне – в словах и поступках. Появилась даже своего рода мода на стиль инфантильного, молодежного (читай – бездумного, безответственного) поведения, которая принимает нешуточные масштабы.
Чем, например, объяснить повальное увлечение многих офицеров компьютерными играми, когда вместо, допустим, проведения конкретных занятий с подчиненными в рамках боевой учебы они часами «воюют» с виртуальным противником. Разве взрослый человек может позволить себе тратить время (тем более служебное!) на игрушки? С этой проблемой, наверное, столкнулся не один командир или начальник.
Если принять за отправную точку позицию инфантилизма, то становится понятным стремление некоторых офицеров выйти за установленные служебные уставные «рамки»: их желание как-то выделиться, привлечь к себе внимание, проявить свое «я», например, ношением неуставных образцов формы одежды. Как это напоминает детсадовское: «А у меня вот какой крутой камуфляж, ни у кого такого нет!». А разве можно назвать взрослыми поступки некоторых офицеров, приведшие их на скамью подсудимых? Ими часто движет желание казаться крутыми, стремление самоутвердиться любой ценой. Такая мотивация присуща незрелой личности, не мужчине в его классическом понимании.
Характерен и язык «инфантилов» в офицерских погонах, отражающий их убогий внутренний мир. Это примитивная, бедная лексика, свойственный подросткам цинизм, матерщина и откровенная пошлятина. В этом случае помимо дурного воспитания сказывается влияние бессодержательных, а то и откровенно деструктивных телепередач, заполонивших голубые экраны, и бульварной литературы. Поэтому не редкость, когда солдаты и офицеры мыслят и общаются одинаково: одними категориями, на одном примитивно-блатном жаргоне. Но это не суворовское требование проявления близости к людям, а отражение крайне низкого культурного уровня некоторых командиров, которые, имея высшее образование, недалеко ушли по своему развитию от вчерашних школьников.
Зачастую приходится говорить не просто о бескультурье многих молодых офицеров и прапорщиков, а об их откровенном хамстве, непорядочности. Само слово «хамство» имеет библейское происхождение. Согласно Библии младший сын спасшегося с семьей от Всемирного потопа праведника Ноя по имени Хам высмеял отца, за что подвергся осуждению и проклятию.
Нынешний хам, который пришел служить в армию, уже не скрывает своих поступков, потому что больше не боится публичного осуждения общества, сослуживцев, командиров. Запущенные в свое время деструктивные процессы, о которых речь пойдет ниже, сыграли свою роль, разрушив или значительно ослабив традиционные понятия о нормах морали и взаимоотношениях в воинских коллективах. У людей притупилось чувство взаимной и личной ответственности за происходящее в подразделении, части, войсках, стране.
В результате поставить сегодняшнего зарвавшегося хама на место порой просто некому. Разве не видят старшие по званию офицеры, что их подчиненные совершают «мелкие» нарушения устава или субординации? Видят, но не обращают внимания, потому что привыкли или считают это нормой. А некоторые старшие офицеры, очевидно, из числа тех, кто не имел в свое время достойного наставника, не просто неспособны стать примером для младших, но и пасуют перед ними, окончательно теряя свой авторитет и превращаясь из «товарищей майоров» или «Иван Васильевичей» в «Вась» и «Петь», а то и просто в «хороших пацанов». Каково звучит: «Майор Вася Иванов – классный пацан!»? Мы не раз были свидетелями таких обращений и заявлений. Здесь не спасут положение даже предписанное Уставом внутренней службы обращение офицеров друг к другу «Честь имею!» вместо традиционного приветствия и «Слово офицера» в случае утверждения чего-либо. Не может такой майор ни иметь чести, ни держать своего слова!
Среди военнослужащих инфантильно-безответственное и безразличное отношение к службе и друг к другу можно наблюдать практически на всех уровнях – от ротных канцелярий до больших штабов. К сожалению, приходится констатировать проблему нравственного оскудения русского офицерства. И это тоже проявление инфантилизма, который отражает прежде всего незрелость души. Откуда же возникла проблема инфантилизации и насколько она опасна?
СЛЕДСТВИЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО КАТАКЛИЗМА
Объективности ради признаем, что существовала она и раньше, но никогда не достигала таких масштабов. Катализатором процесса инфантилизации стали события августа 1991 года, давшие толчок к развалу Советского Союза. В обществе с пошатнувшимися духовными устоями бесхарактерность, инфантильность, безответственность пришедших в Вооруженные Силы юношей стали нормой. Разрушительные процессы сопровождались не только падением уровня жизни, но и ростом потребительских настроений, прагматизма и пацифизма. От призыва в армию, на флот стало возможно открыто уклоняться («косить»), а в военные институты Внутренних войск, например, потянулись люди, ставящие на первое место получение бесплатного юридического образования и пакет социальных гарантий в придачу. По данным социологических исследований, среди курсантов одного из высших учебных заведений МВД РФ на вопрос о мотивации их поступления в вуз почти 90 процентов респондентов назвали именно эти причины.
К слову сказать, у офицеров, окончивших военные училища двадцать и более лет назад, мотивация была совершенно иной: престиж профессии – 65 процентов, патриотические чувства – 64, гарантированная материальная обеспеченность – 61,9, уважение к дисциплине – 49 и умение брать на себя ответственность – более 43 процентов. Чья позиция более зрелая, взрослая? Вы думаете, старшего поколения? Вот и нет! С точки зрения «продвинутой» войсковой молодежи, все наоборот: нынешние лейтенанты – умники, а ветераны – отставшие от жизни наивные дураки! Теперь, по мнению молодых, нужно руководствоваться известным принципом – «Бери от жизни все!», а не как прежде – «Раньше думай о Родине, а потом о себе!».
Каких-то пять лет назад в анализе социологических исследований курсантов военных институтов уже звучали тревожные сигналы: «Часть обучаемых перестают себя идентифицировать с системой норм и ценностей военной службы, сложившейся историей, культурой и традициями Внутренних войск. Они ориентированы на «гражданскую жизнь». Снижение числа желающих продолжать службу в войсках связано непосредственным образом с отдыхом в кафе или ночном клубе… Низкосодержательные и «легкие» формы досуга ориентируют курсантов на другие ценности и нормы, входящие в противоречие с целями и функциями, которые выполняет военный институт. Начиная с 3-го курса резко снижается число респондентов, у которых характер обсуждения проб- лем военной службы носит конструктивный характер. Желающих изменить в лучшую сторону службу к 5-му курсу – 4,7 процента. Возрастает число тех, у кого обсуждение будущей службы носит негативный характер. На выпускном курсе их 22,2 процента».
Такие офицеры, оказавшись в армии, имеют совершенно другие ориентиры и приоритеты, чем их старшие товарищи. Являясь носителями иной системы ценностей, они постепенно начинают формировать свое отношение к служебному долгу. Например, более 70 процентов опрошенных офицеров – выпускников 2008 года, проходящих службу в Москве и Подмосковье, признают наличие дополнительного источника дохода. Причем только 11,9 процента из них считают, что это отрицательно сказывается на выполнении ими должностных обязанностей. То есть большинству лейтенантов отвлечение на приработки «тянуть лямку» не мешает. И это лучше всего характеризует их отношение к выполнению вроде бы первостепенных для них, «командиров и воспитателей», задач.
Откуда такое равнодушие к службе? Может, как раз оттого, что офицеры с юных лет нацелены на достижение скорейшего благополучия в жизни и получение от нее удовольствия, следуя уже упоминавшемуся выше лозунгу-призыву «Бери от жизни все!». Вероятно, поэтому мы недотягиваем пока до уровня боевой подготовки, который ранее считался совершенно привычным.
И дело тут не только в низком денежном содержании. Дело в другом. То, что раньше вызывало негативное отношение со стороны сослуживцев и было неприемлемо для офицера, сегодня стало нормой, возведено в ранг добродетели. Да ведь и подрабатывать многие офицеры идут не потому, что не хватает на хлеб, а с целью, например, поскорее рассчитаться за кредит, взятый на покупку автомашины. Да не абы какой, чтобы до работы быстрее добираться, а «крутой» иномарки! Что нынче за лейтенант без «точилы»? Лох да и только – вполне серьезно считается в их среде. Такую логику трудно назвать взрослой. Хотя владельцев престижных авто в войсках все больше, это пока никоим образом не отразилось в лучшую сторону на боеготовности или укреплении правопорядка и дисциплины.
Зато в результате незаметного изменения сознания офицеров теперь не стыдно и даже почетно делать многое из того, что раньше было предосудительным. А у кого отсутствует понятие стыда? У малых детей. Или взрослых, оставшихся детьми, потому что им так легче жить.
«КОМБАТ-БАТЯНЯ» НА ДОЛЖНОСТЬ НЕ ТЯНЕТ
Горько и страшно читать вывод военного социолога А. Кравца, изучавшего проблему социально-экономического статуса современного российского офицера: «Изменилась система ценностей офицерского состава. Самопожертвование сменили собственные интересы, принципиальность и честность сменились гибкостью и лояльностью, обязанность, долг и ответственность – карьеризмом и личной безопасностью, стремление к служебному росту – нежеланием нести бремя личной ответственности за состояние дел, качество и последствия принимаемых решений, решительность и воля – равнодушием, ленью и личной трусостью».
Увы, честность, принципиальность, благородство, верность традициям, даже здравый смысл принесены в жертву личному благополучию и безразличию ко всему остальному – это отличительные признаки «инфантилов».
Путей решения этой проблемы, по нашему мнению, несколько. Например, ужесточение персональной ответственности и спроса с офицеров, склонных к нарушению воинской дисциплины. Активизация работы судов чести офицеров и офицерских собраний, при которых во Внутренних войсках, например, с начала этого года работают комиссии по воинской дисциплине и профессиональной этике офицера. Увеличение гуманитарных дисциплин и часов на них в учебных планах военных институтов и в системе общественно-государственной подготовки для привития курсантам и офицерам основ понятий благородства, чести, достоинства, других нравственных качеств русского офицерства. Более активное сотрудничество с представителями традиционных религиозных конфессий России, в первую очередь с Русской православной церковью, с целью усвоения духовных основ воинского служения Отечеству.
Нельзя затягивать решение этого вопроса. А если завтра война?