Почему уличные националисты не придут к власти?
Ноябрь 2nd, 2017
«Если б не мы, то в Кремле сидели бы фашисты» – власть вновь начала пользоваться этим пропагандистским приёмом. События на Манежке, к которым, согласно опросу слушателей «Русской службы новостей», положительно отнеслись 88% населения, позволяют провластным пропагандистам играть на старых страхах интеллигенции.
Этому мифу скоро исполнится 20 лет – в 1993 году либералы, напугавшись «красно-коричневых», вопили «раздавить гадину». Они поддержали и оправдали и расстрел парламента, и стрельбу по толпе из крупнокалиберных пулемётов. Наверняка при соответствующей накачке этот фокус власть смогла бы повторить и сейчас – «намотать на гусеницы танков», как выразился один из политтехнологов «Единой России», бунтующих фанатов или гипотетический русский Майдан.
Однако, пока Владимир Путин пошёл другим путём: он решил договориться с националистами. Как считают сами правые, выступление фанатов вызвало в Кремле реакцию, близкую к панике. Соответственно, и меры были приняты неординарные. Реакция фанатов, судя по форумам, где общаются болельщики, отрицательная – договориться не получилось. Однако, на некоторую часть умеренно-националистически настроенной аудитории эта встреча подействует: «и кавказцев припугнул, и фашистов поставил на место». Впрочем, Путин и сам вполне себе националист, просто его национализм имеет другие корни.
Страхи Владимира Путина и элиты в целом более чем оправданы: авторитарные и антидемократические режимы, подобные российскому, сметали именно такие националисты: молодые, относительно образованные, ориентированные на Европу и демократические ценности, уставшие смотреть на отставание страны от цивилизованного мира. Так было на Украине, где основу Майдана составляли «свидомые», так было в Грузии, Сербии и Молдавии. По аналогичному сценарию развиваются события и в Белоруссии. Однако, для победы национал-либералов там не хватает существенного элемента – эволюции национализма в «европейскую» сторону.
Исследователи, изучающие вопрос развития стран бывшего СССР и Восточного блока, выделяют четыре типа национализма, так или иначе представленных во всех посткоммунистических странах. Как «СП» писала ранее в статье «Путин как историческая ошибка», в большинстве осколков бывшей империи рано или поздно устанавливаются политические «качели»: власть правых либералов (испытывающих безусловное влияние националистов) чередуется с господством социал-демократов (которые, в свою очередь, зависят от националистов другого рода).
Стоит отметить, что национализм не обязательно противоречит демократии. Несмотря на то, что декларативно политическое устройство западных стран – это «вненациональное государство», подобное положение дел – миф. Государство формируется вокруг одного или нескольких этнических ядер, таким образом, национализм – это основа большинства западных демократий.
Согласно исследованию, националистов можно условно подразделить на следующие типы:
1. «Гражданский»
2. «Этнический»
3. «Советский»
4. «Великодержавный»
Демократические преобразования находят поддержку только у националистов первого типа. В тех странах, где их влияние велико, реформы проходят быстро и относительно безболезненно. Такие государства быстрее вступают в Евросоюз и вообще участвуют в евроинтеграции. Кроме того, там спокойнее относились к вопросу о вхождении в НАТО, а иногда и прямо этот процесс поддерживали.
В противоположность «гражданскому» национализму остальные приводят к архаизации государства и неизбежным проблемам как внутри, так и при общении с внешним миром. Это в первую очередь касалось попыток встроить коммунистическое прошлое как компонент национальной идентичности. Наиболее характерными считается опыт Сербии (Югославии), России, Болгарии и Румынии, определённые проявления этого процесса отмечались в Чехии и на территории бывшей ГДР.
Румыния
Румыния – один из самых ярких «краснокоричневых» примеров срастания коммунизма и национализма. Там возник феномен «национал-сталинизма», который поддержала как интеллигенция, так и православная церковь. У прозападных националистов долго не было никаких шансов: как отмечает румынский историк Кристина Петреску, «невозможно было критиковать режим с позиций национализма, так как националистический дискурс с середины 1970-х годов был полностью монополизирован самим режимом».
«Национал-сталинизм» не признавал права венгерского меньшинства, которое всё чаще становилось предметом «ассимиляции этнических меньшинств в одну социалистическую нацию». Блок социал-демократов и националистов, пришедший к власти в 90-е, продолжил эту политику. Он натравливал шахтёров, которые использовались в качестве боевиков, на некоммунистическую оппозицию. Официальной риторикой властей стали антисемитские, антивенгерские заявления (венгры играют в Румынии роль «чурок»), педалирование «теорий заговора» против «великого румынского народа».
В 2000-м году лидер партии «Великая Румыния» Корнелиу Вадим Тудор чуть не победил на президентских выборах – в первом туре он получил 33%, во втором – 20%. Его партия как раз и выступает с антивенгерскими, антицыганскими и антисемитскими лозунгами. Кроме того, она заявляет об имперских планах – по мнению «великорумынов», в состав страны необходимо включить не только Молдавию, но и часть Украины (Бессарабию) и север Болгарии, то есть восстановить страну в границах до 1940 года.
Болгария
В Болгарии национализм носит скорее этнический характер. Он зародился непосредственно внутри коммунистической партии, правившей этой страной до крушения Советского Союза. Как отмечает доктор Димитрина Петрова, национализм «был частью стратегии адаптации к переменам при первых признаках предстоящего крушения коммунизма. Это был самооправдательный национализм». В 80-х политика коммунистов, направленная против турецкого меньшинства. Многие болгарские турки были вынуждены покинуть страну, или спешно записаться «в болгары».
В 90-х преемники коммунистов вновь пытались разыграть антитурецкую карту, однако, не получили серьёзной поддержки избирателей. На выборах 2005 года антитурецкий «Национальный союз Атака» неожиданно для всех получил более 8%, в 2009 – 9,5%. На президентских выборах 2006 года лидер «Атаки» Волен Сидеров получил 21,5% голосов в первом туре, и 24% во втором.
Волен Сидеров – автор таких бестселлеров, как «Бумеранг зла», «Власть Маммоны» и «Болгарофобия». Сторонник теории мирового заговора: согласно книгам Сидерова, власть в мире контролирует небольшая группа евреев. Согласно программным документам, движение «Атака» «не левое, и не правое, но болгарское».
Среди её законодательных инициатив – попытка добавить в уголовный кодекс понятия «предательство нации». По мнению членов «Атаки», большая часть современных политиков должны быть судимы по этой статье. Кроме того, должно быть введено наказание за «оскорбление болгарского народа» и «антиболгарские выступления». Кроме того, партийцы озвучивают антизападные лозунги и выступают против мусульманской диаспоры.
Болгарский национализм сыграл злую шутку: по законодательству страны получить гражданство можно, доказав в суде, что среди твоих предков были болгары. Теперь это один из способов быстро и относительно дёшево получить паспорт страны, которая является членом Евросоюза и вот-вот станет участником Шенгенского соглашения.
Бывшая Югославия
Единственная страна, где рост националистических настроений привёл к гражданским войнам и распаду государства – Югославия. В посткоммунистический период на территории этого государства доминировали партии этнического национализма. В Словении и Хорватии национал-сепаратисты оформились как политическая сила в начале 90-х, в Сербии – выросли из номенклатуры коммунистической партии.
Хорватский режим, по мнению исследователей, напоминал Грузию под руководством президента Звиада Гамсахурдиа. И там, и там националисты развязали гражданскую войну против нацменьшинств – хорваты против сербов, грузины – против осетинов и абхазов. В отличие от Грузии, Хорватам удалось уничтожить сербское меньшинство и стать мононациональной страной.
Сербский национализм имел свои нюансы: с одной стороны, он подчёркивал этническое превосходство сербов, с другой – более важным считалось сохранение целостности государства, чем национальная независимость от прочих народов бывшей Югославии. Таким образом, руководство республики старалось не допустить разделение единого народа государственными границами – тогда автоматически сербы в бывших республиках становились бы меньшинством. А опыт Хорватии прямо указывал на то, что это может закончиться резнёй. В итоге, после операции стран НАТО и свержения Слободана Милошевича к власти пришли совершенно другие националисты, ориентированные на нормальные отношения с соседями и евроинтеграцию.
Россия
Сейчас в нашей стране представлены все 4 типа постсоветских национализмов.
Его «великодержавную» версию исповедует непосредственно государственный аппарат, этой же идеологией «патриотического воспитания» воспитывают остальное население. Отличительная черта этой ветви национализма – зацикленность на прошлом. «Победе в Великой Войне» даже в Советском Союзе не придавали такого значения. На пропагандирование правильной версии истории направлены значительные средства государственного бюджета, и даже создана комиссия «по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России». Во главу угла такого национализма поставлено государство как высшая ценность. В разной степени этой идеологии придерживаются и другие политические силы, в том числе и оппозиционные.