Перед войной 10 тысяч белорусов отсидели за прогулы
Февраль 1st, 2018
За 20-минутное опоздание на работу и самовольную отлучку отныне полагалось от 2 до 4 месяцев тюрьмы.
70 лет назад ранним утром 26 июня 1940 года слесарь гомельского завода «Везувий» Сергеенко вынул из почтового ящика газету «Звязда». И увидел на первой полосе огромное «Обращение ВЦСПС ко всем рабочим и работницам, инженерам, техникам и служащим, ко всем членам профессиональных союзов». В условиях начавшейся в мире войны, говорилось в нем, Советский Союз также должен укреплять оборонную мощь. А значит, «рабочий класс СССР должен пойти на необходимые жертвы».
Какие именно жертвы, разъяснял обнародованный указ Президиума Верховного Совета СССР – «О переходе на 8-часовой рабочий день, на 7-дневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений».
За 20-минутное опоздание на работу и самовольную отлучку отныне полагалось от 2 до 4 месяцев тюрьмы. А за прогулы – полгода исправительно-трудовых работ с удержанием из зарплаты четверти заработка.
«ПЬЮТ КРОВЬ С РАБОЧЕГО КЛАССА»
Прочтя грозный указ, Сергеенко сильно огорчился. Нет, не из-за семидневной рабочей недели, поскольку законный выходной у него никто не отбирал – его просто перенесли на воскресенье.
Поясним для тех, кто привык к традиционному календарю с двумя выходными днями в конце недели. В Стране Советов календарная система менялась как перчатки. Вместо привычной семидневки в начале тридцатых годов была введена так называемая шестидневка, когда после пяти трудовых дней шестым по счету шел выходной. А если месяц насчитывал 31 день, то в конце его трудящимся можно было рассчитывать аж на два дня отдыха. Вот эту шестидневную систему и отменили летом 1940 года.
Оскорбила пролетарскую совесть слесаря явная несправедливость: правительство, удлинив рабочий день, одновременно увеличило норму и сократило расценки. Означало это, что вместе с другими работягами придется потуже затянуть ремень на тощем животе. Не утешила гомельского пролетария даже ремарка про то, что поскольку он «працуе на сябе, на карысць народа», то должен «з вялiкiм задавальненнем сустрэць гэтыя мерапрыемствы». Настоящие чувства Сергеенко выразились в словах: «Пьют кровь с рабочего класса». Даром это не сошло – нашелся доносчик. Слесарь был оперативно «изъят органами НКВД».
Не он один, если судить по документам, сохранившимся в Национальном архиве Беларуси.
БОСИКОМ НА РАБОТУ В «ОСИНТОРФ»
Нарушителей указа тут же назвали «прогульщиками и летунами». Судебные иски против них должны были рассматриваться всего за пять дней.
Очень скоро суды оказались переполненными подобными делами.
За первые полгода действия нового указа только в Беларуси были осуждены почти 57 тысяч человек. Представьте: это население двух нынешних райцентров.
Правда, эффект от указа получался не совсем такой, как задумывался. Прогулы в СССР по-прежнему совершались.
Причем главной причиной их, как выяснилось, был даже не злой умысел рабочих. А невыносимые условия труда.
20 февраля 1941 года на стол первого секретаря ЦК КПБ Пантелеймона Пономаренко лег 21-страничный доклад прокурора республики Ветрова о результатах проверки, проведенной в 3503 предприятиях и учреждениях 10 тогдашних областей БССР.
Проверяющие констатировали: наряду с хорошими предприятиями, как, например, Витебской фабрикой «КИМ», где количество прогулов уменьшилось в три раза, по-прежнему много таких, с которых люди бегут. Даже с воспетого поэтами «Осинторфа» массово уходят рабочие. Именно из-за тяжелых условий труда и быта.
Спецодежды и обуви нет, транспорта нет, на работу приходится ходить за 7 – 9 километров, в общежитиях скученность, антисанитария, постельное белье не меняется. Бани и прачечные отсутствуют, в дни зарплат рабочих обсчитывают – примеры подобного рода занимают добрую половину прокурорского доклада.
БЮЛЛЕТЕНЬ ПО БЛАТУ ДЛЯ БУХГАЛТЕРА КАГАНОВИЧ
Как ни странно, в то суровое предвоенное время попадались мягкотелые начальники. Вместо тюрьмы они выносили прогульщикам всего лишь порицание, отправляли на 15 дней исправительных работ вместо 4 месяцев, удерживали не четверть, а 5 процентов зарплаты.
Некоторые и вовсе оказались душками. Например, управляющий конторой «Заготоскот» Августовского района Белостокской области Колос взял на работу человека, самовольно ушедшего с хлебокомбината. А директор Логишинской МТС из Пинской области Селюгин скрыл уход с работы тракториста Сидоренко.
Чтобы никому неповадно было проявлять подобный либерализм, обоих руководителей приговорили к году тюрьмы.
Но народ недаром придумал фразу: блат превыше Совнаркома.
Самые ушлые из прогульщиков находили лазейки у докторов. Вот и гражданин Путято из Бобруйска выпросил прямо на дому у врача Степана Луканского бюллетень на 17 и 18 августа 1940 года. Возможно, всё бы сошло с рук, но 17 августа Путято вышел на работу. Врача за пособничество отправили на два года на нары.
Еще большую сердобольность проявил фельдшер медпункта из Крупок Минской области Игнатович. Выдал фиктивную справку о болезни бухгалтеру Миноблоно КАГАНОВИЧ. Почти на два месяца: с 1 июля по 22 августа 1940 года.
«Оба они осуждены», – скупо доложил наверх прокурор Ветров. Правда, на какой срок, не уточнил. Жаль: ведь и служители Фемиды нередко проявляли в приговорах субъективизм. Тем более, когда у бухгалтерши такая знаменитая фамилия.
ПЕРЕКОСЫ
26 июня 1941 года страна готовилась отметить годовщину сталинского указа о прогульщиках. В каждой республике стали собирать необходимую статистику. Первыми отрапортовали о перекосах с указом органы из Брестской области – их доклад поступил в ЦК 21 июня 1941 года.
Но 22 июня 1941 года началась война, стало не до разбирательств с честными и нечестными прогульщиками.
А после войны пошел массовый отток рабсилы из колхозов на стройки СССР.
Драконовский указ был отменен лишь 3 года после смерти Сталина – весной 1956 года. 25 апреля 1956 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ об отмене судебной ответственности рабочих и служащих за самовольный уход с предприятий и из учреждений и за прогул без уважительной причины.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
На 1 января 1941 года, по данным прокурора СССР Виктора Бочкова, в Советском Союзе в судах были заведены дела на 2 млн. 476 тысяч 241 человек. Из них осуждено 1 млн. 955 тысяч 790 человек. В том числе за прогулы – 1 млн. 648 тысяч 575 человек, за самовольный уход с работы – 299 тысяч 942 человека.
В Беларуси за этот период было осуждено 56 тысяч 908 человек. 46 тысяч 073 из них были наказаны за прогулы. 10 тысяч 666 отправились за решетку за самовольный уход с работы. Социальная раскладка нарушителей выглядела так: 37 тысяч 484 рабочих, 11 тысяч 531 служащих, 4 тысячи 185 железнодорожников, 1895 трактористов и 213 комбайнеров.
КСТАТИ
Историки говорят о настоящей крепостной зависимости советского пролетариата при Сталине. И чем ближе была война тем суровее были условия.
26 декабря 1941 года Президиум Верховного Совета СССР принял новый указ – «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий», в котором уход с работы без спроса у начальства приравнивался к дезертирству и карался тюремным заключением сроком от 5 до 8 лет.
В январе 1941 года действие указа о прогулах было распространено на отказ от сверхурочной нагрузки, от перехода на низкооплачиваемую работу и за появление на службе в нетрезвом виде.
18 октября 1942 года Совнарком СССР принял постановление «О снижении нормы отпуска хлеба промышленным рабочим, осужденным за прогул». Для тех, чья суточная норма составляла максимальных 800 граммов хлеба, паек урезался на 300 граммов. А кому полагался минимум в 400 граммов, терял 100 граммов.