Одни абитуриенты поступают по совести, другие – по ЕГЭ
Февраль 21st, 2018
В этом году состав приемной комиссии Философского факультета МГУ подобрался, так сказать, “звездный”: в основном бывшие первокурсники. В конце дня, когда поток абитуриентов спадал, доходило до детсада: клеили метрового Бендера из бланков (известный русский философ Александр Бикбов, случайно заставший шоу, был искренне поражен его размахом); несколько дней, по примеру Селигера-08, конструировали робота-убийцу из головки зубной щетки и вибратора от сотового. Робот был назван “Михаланатолич”, в честь любимого преподавателя истории философии – Гарнцева. Играли в МПС, “Кто идет на север” и другие подобные игры, освоили массандровские портвейны и задний двор цирка. Всегда оставалось 5-7 талонов от столовки, на них набирали котлет и кормили собак у лабораторного корпуса, это который за биофаком.
“Одни поступают по совести, другие – по ЕГЭ”, – шуточки “на грани”, подобные этой, украшают будни “приемки”. Впрочем, до цинизма коллег с новообразованного факультета политологии нам далеко: пародируя якобы “партийный статус” своего учебного подразделения, они как один все нацепили значки с “Человеком-Грызловым”.
Сообщество нынешних абитуриентов сильно смахивает на сообщество в духе Агамбена: “бытие любым” и любой ценой. Кажется, вопросами из недавнего советского прошлого, вроде “Кем быть? Каким быть?” себе “юноши, обдумывающие житье”, не задают. Да и сами эти юноши куда-то пропали. Главное – занять место в том или ином вузе, чем престижнее вуз, тем лучше. Выбор осуществляется не в зависимости от внутренней предраположенности к той или иной деятельности и дисциплине, а в зависимости от набора испытаний. Соответственно, человек поступает везде, где принимается его набор ЕГЭ, зачастую не обращая никакого внимания на соотношение суммы своих баллов и уровня ВУЗа. В результате смываются остатки иллюзий относительно того, что хоть кто-то занимается тем, чем хочет, и занимает “свое место”.
В первую очередь это касается гуманитарных дисциплин. “В пролете” оказываются “неперспективные” ремесла типа филологии, философии – сюда приходят случайные, по сути, люди,. Нет, не подумайте, таких и раньше хватало – но теперь их процент выше. Мы почти на руках готовы были носить людей, знавших, чего хотят от жизни и подававших только на философию или только на религиоведение. Больше других от такой практики пострадают институты, претендующие на подготовку исследователей, особенно гуманитарных направлений. Заинтересованных же детей отсекают перестраховщики и льготники, подающие в десятки вузов. Доходит до смешного: в первой волне зачисленных льготники – чаще всего инвалиды – составляли львиную долю студентов. Не имею ничего против инвалидов как таковых (а не липовых – коих множество), но необходимо понимать, что для образования людей с ограниченными возможностями, очевидно, придется перекраивать учебные планы, вводя одни предметы и убирая другие, корректируя образовательные стандарты и программы обучения. Факультет или вуз, обучающий инвалидов по преимуществу – это уже совсем иное учреждение образования.
Чаще дети отмечали все отделения. Доходило до того, что человек, заполнив половину заявления, обнаруживал, что он пришел, оказывается, на философский факультет, или, что нужен тот, а не этот набор ЕГЭ. Свои баллы подают всюду, где только написано “Приемная комиссия”. Было бы написано на заборе – и к забору бы выстроилась очередь. В новом учебном корпусе, в котором находится и наш Философский факультет, семь этажей. Так абитуриенты с мамашами подымались наверх, туда, где расположен Факультет госуправления, и по мере того, как натыкались на приемки, спускаясь сверху вниз, везде “оставляли свой след”.
Простое заполнение бланка заявления зачастую оказывалось непреодолимым препятствием: 70-80% детей понятия не имеют о том, в каком субъекте федерации живут и вообще, что это такое. Ни с чем подобным ранее мы не сталкивались. Интересно, тут опять ЕГЭ виноват?
В самих отношениях между вузом и абитуриентом свершилась подлинная коперниканская революция. Раньше человек подавал документы, сдавал экзамены – крутился вокруг вузов. Теперь вузы вынуждены обзванивать своих рекомендованных к зачислению, чтобы узнать, останутся они или уйдут в другой место. Смена проходного балла с тремя волнами вынуждает на какую-то извращенную игру с нервным ожиданием: кто-то не готов рискнуть и сразу подает документы в вуз “похуже”, где прошел, не оставаясь ждать следующих волн вузов “получше”, кто-то остается ждать и следит за волнами во всех вузах, куда подал.
Такая белиберда произошла по вине Министерства образования. Тот гарантировал, что можно забрать оригиналы документов из одного вуза, чтобы отдать в другой. В реальности это не совсем так. Срок между объявлением списков и концом приема документов составляет примерно пять дней. За это время абитуриент, отдавший свои документы после первой волны в вуз А, должен успеть забрать их оттуда и подать в вуз Б. Процедура забора документов в этом году, формально, – это процедура отчисления. Как таковая, в разных вузах, она может длиться до 3-х месяцев. На нашем факультете эта процедура составляет минимум 3 дня. Получается, что абитуриенту фактически нереально забрать документы в одном месте и отнести в другое. По слухам, некоторые вузы (чуть ли даже не РУДН) уже отказались отдавать документы и насильно удерживают людей у себя. Паника у всех, мы, по сути, не знаем, чего и как делать в точности, абитуриенты мечутся между гарантированным поступлением в неинтересные им места и рискованным ожиданием второй волны в нужных вузах.
Раньше при всех огрехах и нареканиях экзамен представлял собой точку встречи и соизмерения интересов и требований вуза и интересов абитуриента, что помогало, в том числе, организовать распределение выпускников школ по интересам. Университет мог сам выбрать, кого учить. Собственные системы испытаний позволяли не просто осуществить отбор, но некоторым образом выявить “своих”, тех, кто заинтересован не в самой институции образования, а в том деле, под которое подверстан вуз, что отчасти обеспечивалось уже спецификой экзаменационных заданий. Успешное поступление в вуз обеспечивалось тем, что абитуриент инвестировал свое время и силы в подготовку именно к этим заданиям, тем самым косвенно подтверждая свое желание учиться именно в этом месте и получать именно это образование. Тем более актуально это было для заведений, претендующих на подготовку научно-исследовательских кадров. Конечно, всегда были поступавшие для подстраховки в несколько вузов, и всегда на факультетах оказывалось много случайных людей, заинтересованных скорее в каком-нибудь, любом образовании. Однако система в принципе имела возможность распознать мотивированных детей.
С исчезновением экзамена система отбора предельно формализовалась с точки зрения вуза и свелась к простому калькулированию. Теперь можно иметь дело лишь со свидетельством ЕГЭ и указанным в нем количеством баллов за некоторые условные дисциплины, мало к чему вообще имеющие отношение. Ясно, например, что “обществознание”, навязываемое создающими ЕГЭ инстанциями, имеет немного общего с тематикой экзаменов по дисциплине “обществознание” на юридическом, философском или экономическом факультетах. Классно подготовленный к “философскому/юридическому/экономическому” обществознанию ребенок, заинтересованный в выбранной тематике, может не получить нужные для поступления высокие баллы по ЕГЭ, и вуз потеряет мотивированного студента. Ситуация абсурдна: ребенок хочет заниматься тем, в чем специализируется вуз, и отвечает его требованиям, но вмешивается третья сторона и отсеивает таких детей по критериям, не имеющим отношения ни к чему, кроме самих себя. По сути, университеты вынуждены принимать и учить “чужих детей”, ничего о них не зная.
Отбор абитуриентов для вузов теперь осуществляется получающей за это деньги третьей инстанцией, повлиять на которую, по всей видимости, не может ни одна из участвующих в отборе других сторон. Централизованная система проверки знаний помимо абстрактного равенства возможностей привела к невозможности установить релевантные различия в пространстве взаимодействия конкретного университета и выпускника школы.
Одним из достоинств, приписываемых ЕГЭ, является возможность, подать документы в большое количество вузов по принципу “где-нибудь да пройду”, то есть людей преимущественно интересует любое, хоть какое-нибудь образование, а не конкретное, отвечающее собственным интересам. Не прошел туда, куда хотел – ничего страшного, буду учиться в другом месте, похуже. Такие “случайные” люди не только занимают место, на котором мог быть человек, заинтересованный именно в этом вузе и в этой специальности. В сущности, происходит профанирование идей и целей образования, которое уже почти никого не “образовывает”, но лишь предоставляет статус. В итоге разве что количество “случайных” людей на факультетах, а также как следствие количество менеджеров “по чему-нибудь” с дипломом инженера/физика/историка резко вырастет.
ОПРОС: Нужно ли отменить ЕГЭ?