Мусульманин или исламист?
Август 16th, 2018
Полгода назад в ФРГ думали, что мусульман в стране 3,5 млн. Но МВД, не доверяя данным федерального ведомства по делам мигрантов и беженцев, провело собственный опрос. Установлено: в Германии мусульманин – каждый двадцатый. При этом почти каждый второй мусульманин – обладатель немецкого паспорта, то есть официально числится немцем: в Германии понятия «национальность» и «гражданство» не разделяются.
Вот тут и закавыка. Не разделяются эти понятия чиновниками. А мусульмане хотят быть турками, боснийцами, марокканцами. И немцами: число этнических немцев, принявших ислам, достигло 25 тысяч. Они живут по законам шариата, которые не имеют ничего общего с конституцией ФРГ. Вот это и вызывает тревогу коренных немцев. Кто он, сосед через стенку, чего хочет?
Против исламофобии решительно возражают руководители многочисленных мусульманских организаций, каждая из которых заявляет о себе – именно мы представляем интересы всех поклоняющихся зеленому знамени пророка. Доводы понятны. Не ясно только, отчего при общей декларации неприятия исламского терроризма не слышно его громогласного осуждения. Куда идут пожертвования из доходов многочисленных турецких предприятий на немецкой земле – вопрос, на который никто годами не дает ответа. Вот и причина недоверия.
Европа не знает, что делать. В Швейцарии запретили строить минареты, во Франции – носить платки. Но в целом Старый Свет шумно надувает щеки, гордясь своей толерантностью. Мусульманский мир тем временем живет по своим законам. Зажиточная его элита, сосредоточившаяся на Аравийском полуострове, размышляет, куда вложить нефтедоллары, не слишком стесняясь того, что миллионы единоверцев голодают. Большая же часть мусульман, живя за чертой бедности, стараются не досаждать шейхам.
Проще смутить размеренный и сытый покой Старого Света и заставить его стесняться благополучия. Таким образом, привычным стилем жизни мусульман в течение последних десятилетий является выколачивание денег из Европы на сносное существование.
Однако гораздо проще жить с европейцем по соседству, был бы лишь повод оказаться рядом. И Европа сама придумала его на свою голову. А виною – жадность. В начале 1960-х годов Германия приглашает поучаствовать в индустриальном прорыве соседей по континенту, в числе которых оказываются сначала турки, затем боснийцы. Чуть позже к ним присоединяются тунисцы и жители других исламских государств севера Африки. «Экономическое чудо», основанное на копеечной оплате труда гастарбайтеров, состоялось. Германия набирала промышленные обороты. Она становилась локомотивом ЕС, мировым лидером экспорта. Глазки ее постепенно заплывали жирком. Поэтому Германия не очень разглядела, какую цену заплатила за свое лидерство.
Гром грянул в начале 2000-х, когда турецкая диаспора в Германии практически открыто заявила, что не желает встраиваться в общеевропейские ценности, которыми хочет ее облагодетельствовать страна проживания. А как раз наоборот – желает посвятить Старый Свет в свои собственные.
Традиции экстремистского ислама оказались неожиданно созвучными умонастроению многих немцев, которые заспешили в мечети на пятничные молитвы. Поскольку немало служителей ислама в условиях джихада на фоне иракской войны и афганской миссии НАТО проповедуют идею убийства «неверных», немцы оказались в числе наиболее желательных рекрутов. В них в силу внешности, знания родного языка и реалий германской жизни сложнее заподозрить злоумышленников.
«Германия становится для нас целью номер один!» – говорят с экстремистских сайтов немцы, прошедшие курс молодого террориста в пакистанском лагере. Это не просто угрозы. Проходящие сейчас судебные процессы в Дюссельдорфе и Франкфурте-на-Майне в отношении членов террористической сети отчетливо сигнализируют: целью террора с немецким акцентом является массовое убийство сограждан.
В центре Европы накапливается потенциал огромной разрушительной силы. Мусульмане выбрали свое оружие массового поражения. Для этого необязательно сооружать секретные объекты по обогащению сырья до оружейного плутония, набивать склады бочками с опаснейшими химреактивами и выращивать в лабораториях смертоносные бактерии. Для этого надо просто рожать детей.
Оружие действенное. Если обычная немецкая семья подразумевает максимум двух детей, то в мусульманской о нормальном числе чад говорят только с начальной цифры 4. Рожать исключительно в Германии. Это изначальное решение вопроса о гражданстве со всеми вытекающими отсюда выгодами. Об обязательствах мусульман перед западным обществом в данной среде говорить не принято, поскольку в национально-мусульманских диаспорах действуют законы не светские, а духовные. При сохранении нынешнего темпа прироста в Германии число мусульман и немусульман к 2025 году сравняется, а еще через 25 лет можно будет смело пристраивать к христианским храмам минареты, откуда муэдзин станет созывать единоверцев на восславление Аллаха. Опыт подобной конфессиональной «перезагрузки» почитателями ислама накоплен достаточный: в Англии действуют более тысячи мечетей, большинство из которых находится в бывших церковных зданиях, купленных у христиан.
Во Франции на два среднестатистических члена христианской французской семьи приходится восемь мусульманских. Такая картина наблюдается сегодня в Париже, Марселе, Ницце. Следом по численности мусульман идут ФРГ (4,3 млн), Великобритания (1,6 млн), Голландия и Италия (по 1 млн).
Однако цифры эти приблизительные в связи с огромным потоком нелегальных иммигрантов с экстремистского севера Африки, которые попадают в Европу через «итальянский коридор». Так называется группа островов на юге Италии. Здесь в отнюдь не процветающих провинциях мгновенно усиливается нагрузка на инфраструктуру, и соотношение жителей того же острова Лапедуза и голодных североафриканцев достигает 1:5. Так что для Италии грандиозная мусульманская опасность уже наступила. Это модель того, во что может превратиться Испания в силу близости к африканскому побережью.
Через 15 лет каждый второй ребенок Старого Света будет из мусульманской семьи. Толерантная Европа еще не вполне осознала, что речь идет о глобальной экспансии, которая полностью изменит облик не только континента, но и всей европейской цивилизации.