Модернизацией теперь будут называть все подряд
Декабрь 24th, 2017
Неприятных людей (тех, кто не вернул нам одолженную до получки сотню) мы станем называть противниками модернизации. А стремление догнать уходящий от остановки автобус будет интерпретировано как «догоняющая модернизация»
Сегодня получил письмо от своего приятеля – известного петербургского писателя: «Дорогой Дима, не высказывался ли наш президент о модернизации? Что-то слово вдруг замелькало». Друзья знают, что я немало писал об этом, анализировал опыт модернизации в различных странах, да к тому же работаю научным руководителем «Центра исследований модернизации» Европейского университета в Санкт-Петербурге. Поэтому неудивительно, что вопросы на данный счет поступают именно ко мне.
Гуманитарная интеллигенция (по крайней мере, у нас в Питере) редко читает президентские послания Федеральному собранию. И еще реже следит за ходом съездов «Единой России». А уж на такие тексты, как статья Медведева «Россия, вперед!», и вовсе внимания не обращает. Поэтому можно понять внезапно возникший интерес моего приятеля к появлению сугубо научного термина «модернизация» в лексиконе журналистов, политиков и телевизионных политологов.
Для меня же его вопрос стал своеобразным свидетельством того, что о модернизации у нас теперь (с подачи Медведева) начинают говорить примерно так же, как о развитом социализме в брежневскую эпоху, о перестройке – в горбачевскую, и о реформах – в ельцинскую. Некий человек может интересоваться исключительно философией инков, или грамматикой суахили, или способами приготовления манного пудинга. Он может не читать газет, не бродить по сети и даже – о, ужас! – не смотреть «Воскресное время с Петром Толстым». Но до него все равно тем или иным образом – не через TV, так через утюг – будет доведена информация о том, что настала пора модернизировать нашу сырьевую экономику.
Модернизацией теперь будут называть все подряд. У нас появятся модернизация часовых поясов, модернизация мышления единороссов и даже модернизация сортиров с целью более эффективного мочения засидевшихся в них террористов. Массовое сознание с легкостью воспримет этот термин. Для него модернизация – это чтобы все было хорошо и ничего не было плохо.
Появится лозунг: «Начни модернизацию с себя!» Неприятных людей (особенно тех, кто не вернул нам одолженную до получки сотню) мы станем называть противниками модернизации. А стремление догнать уходящий от остановки автобус будет интерпретировано не иначе, как «догоняющая модернизация».
На самом же деле модернизация – это серьезная проблема, которая на протяжении нескольких десятилетий изучается многими социологами, политологами, экономистами. Модернизация предполагает качественное изменение общества. Люди в нем начинают жить несколько иной жизнью. И отнюдь не только потому, что на них откуда-то с неба прольется поток высоких технологий, о которых говорил Дмитрий Медведев в президентском послании. В модернизированном обществе люди по-иному работают, по-иному управляют государством, по-иному адаптируются к новым реалиям.
Для того чтобы подробно рассказать об этом, я должен был бы повторить здесь свое двухтомное исследование «Европейская модернизация» (соавтор О.Маргания). Но для краткого уточнения термина возьму лишь несколько положений из статьи «Модернизация», опубликованной в десятом томе International Encyclopedia of the Social Sciences (1968 год). Авторы этой энциклопедической статьи более-менее обобщили то, что социальные науки (при всем различии авторских позиций) подразумевают под модернизацией.
Во-первых, в модернизированном обществе существуют имманентные механизмы, обеспечивающие возобновление экономического роста, несмотря на кризисы. Механизмы эти создаются рынком. Благодаря рынку кризис не губит экономику, а обновляет, выводит на новый технологический уровень.
В этом смысле для модернизации российской экономики нам надо провести комплекс рыночных преобразований. Ведь реформы, осуществленные в 90-е годы, создали лишь основы рынка, но фактически не затронули социальную сферу, не разрушили монополизм, не обеспечили гарантии частной собственности. Если мы всерьез хотим вести речь о модернизации, надо заняться приватизацией крупных государственных компаний, коренным образом изменить работу правоохранительных органов, реформировать здравоохранение и пенсионную систему.
Во-вторых, модернизированное общество характеризуется демократией и высоким уровнем гражданской культуры населения. Демократия – это не то, что может подождать, пока мы до нее дозреем. Это инструмент, позволяющий развивать общество. Поэтому если мы провозглашаем курс на модернизацию, желательно не оглуплять широкие массы в страхе перед мифическим оранжевым нашествием, а, напротив, помогать тем людям и организациям, которые способствуют развитию гражданской культуры, которые хотят, чтобы в СМИ содержались анализ и информация, чтобы парламент стал местом для дискуссий, чтобы на выборах было важно, кто побеждает, а не кто считает.
Модернизации часто начинаются авторитарными лидерами, но на определенном этапе дальнейшее движение вперед требует демократизации. Судя по отсутствию серьезных реформ в последнее десятилетие, мы как раз дошли до такого этапа. Поэтому происходящее ныне торможение демократизации оказывается фактически и торможением модернизации.
В-третьих, модернизированное общество – это всегда общество мобильное. В кризис людям объективно необходимо менять специальность, место жительства и многое другое. Увы, мобильность несовместима с пропиской (регистрацией), с милицейскими проверками «нелегалов», с жестким визовым режимом, отсекающим нас от Европы, с непрофессиональной армией, куда в равной степени могут «забрить» и будущего уголовника, и будущего изобретателя.
Мобильность требует нормального рынка недвижимости, чтобы люди из гибнущих моногородов могли переехать в те места, где требуются их руки и мозги. Но наш рынок недвижимости оказался столь монополизирован и коррумпирован, что используется, скорее, для спекуляций, чем для обретения жилья честно работающими гражданами. Экономический рост и ипотека расширили спрос на жилье, но не стали стимулами для адекватного расширения предложения.
В-четвертых, человек модернизированного общества должен обладать способностью приспосабливаться к быстро меняющейся среде. Но чем больше мы сохраняем патернализм государства, тем меньше у людей стремление к адаптации.
Протекционизм, с помощью которого государство поддерживает отечественного производителя, – это антимодернизационная система. Бюджетные дотации, которыми заливают пожар социального взрыва, – это антимодернизационная система. Высшая школа, куда поступают за взятки или с помощью липового ЕГЭ, – это антимодернизационная система. Если человек, стремящийся адаптироваться к требованиям современного общества, оказывается в проигрыше, а человек, стремящийся договориться с чиновником, – в выигрыше, то мы не получим тех высоких технологий, о которых говорит Медведев, а будем лишь пилить нефтяную ренту до тех пор, пока в недрах еще остается, что пилить.
В общем, перефразируя известное выражение насчет войны и генералов, можно сказать, что модернизация – это слишком серьезная вещь, чтобы доверять ее всякого рода официально утвержденным комиссиям по модернизации. Свободное общество модернизируется, несвободное – лишь рассуждает о модернизации.