Мир спасают не русские
Март 21st, 2018
Журнал «Юность» не так давно выпустил отдельной книжкой мою прозу. Приехав в Воронеж на ее презентацию в чайном клубе «Золотая черепаха», я неожиданно вспомнил, как журнал этот, ныне многими утерянный из виду, был популярен во всем Союзе. Особенно вспомнил конец 80-х – начало 90-х, когда в редакции «Юности», в отделе «20-я комната», постоянно собиралась, спорила, рассказывала о своих проблемах, а иногда даже самолично печаталась неформальная молодежь, вышедшая наконец из подполья. В Воронеже я познакомился с очень похожими молодыми людьми, они-то и организовали презентацию. В отличие от моей московской юности, они не тусуются в редакции журнала, а работают в Молодежном правозащитном центре и называются не металлисты, не панки и не рокеры. Они – скифы.
Их национальная идея не похожа ни на что.
У нас вот сейчас нет национальной идеи, а у советских граждан была идея интернациональная. Правда, у них – точнее, для многих это еще «у нас» – была при этом в паспортах графа «национальность». На практике она явно не служила дружбе народов, а скорее испытывала ее на прочность. Опираясь на эту графу, государство тасовало их, как хотело, депортировало, отнимало дома у одних, отдавало другим, ссорило, как могло, а народы все-таки продолжали дружить. И возненавидели друг друга после того, как тот, кого они ненавидели сообща – советское государство приказало долго жить. Но пока серпастые-молоткастые не поменяли на документы нового образца, злосчастная строчка в паспорте маячила аж до 1998 года. Об нее-то и споткнулся в Воронеже в том самом году один будущий скиф, достигший паспортного 16-летия.
Дело в том, что родители его оказались каких-то совершенно несочетающихся национальностей, и он честно не знал, кем же в итоге является. Посему попросил предъявить ему список всех имеющихся в России наций и поинтересовался, а кем, собственно, этот список утвержден. Паспортистка, не таясь, показала наивному вопрошателю подпись самого Джугашвили, после чего юноша решил обождать с получением, а сперва посоветоваться с друзьями-правозащитниками. Те уверили его, что для молодой демократической России список, подписанный Сталиным, никакой не указ, а потому можно попробовать не только «брать суверенитета, сколько хотите», но и сделать с этим списком что угодно – порвать, отменить, составить заново, а то и вовсе придумать какую-нибудь не существующую национальность. Например, объявить себя скифом. Ведь жили же когда-то и в Воронеже эти кочевники, еще до Чингисхана объединившие всю Евразию. Даже вот курганы в пригороде имеются. Ничего, что, по мнению историков, скифы полностью исчезли, не оставив ни потомков, ни памятников – ни письменных, ни архитектурных. Во-первых, полное их исчезновение надо еще доказать, а во-вторых и, быть может, для тогдашних правозащитников самое главное, это прекрасный повод создать юридический прецедент – признание практически новой народности, которая после многовекового перерыва, с чистого листа начинает историю своего бытия прямо здесь и сейчас.
Но Борис Ельцин опередил – окончательно сделал всех «россиянами», не обязанными отчитываться ни в какой своей принадлежности: ни национальной – как при Советах, ни религиозной – как при царе. Тем не менее, скифская идея не умерла, наоборот, ее решили развить до международных масштабов – добиться признания на мировом уровне. Хотя острота необходимости такого признания резко снизилась, ведь теленок с дубом здесь уже не бодался, зато стало уже скорее психологически интересно, как много людей захватит скифская идея, насколько сделает их лучше, сумеет ли объединить по новому принципу- не по почве, то есть территории, и не по крови, то есть схожести внешних черт, а по духовному родству. Смогут ли люди создать государство без границ, без полиции и без армии?
И необязательно такому образованию называться государством. Это можно назвать и орденом, наподобие ордена странствующих монахов. Правда, в отличие от иных духовных подвижников, скифы не занимаются активным миссионерством. За 12 лет своего существования они выросли в числе всего лишь на несколько сотен человек. Зато эти люди – в разных странах мира. Если вы спросите, а какова же цель жизни этого народа-ордена, главный воронежский скиф Андрей Юров ответит: «Мы просто живем, как и любой народ. Ведь не спрашивают же русских, почему и для чего они русские. Они просто русские».
Хотя с этим я, может быть, и поспорил бы. Русские почему-то всегда считали себя обязанными спасать мир. Правда, с недавних пор эту инициативу у них перехватили американцы. Ну да бог с ними со всеми!
Короче, я пил с этими ребятами вино из одной чаши, которую передавали по кругу, собравшегося вокруг живого огня. И стал официальным другом Скифии. У нас много общего. Я тоже состою в ордене. Называется он «Ниппондзан Мёходзи». Это орден буддийских монахов. Наш учитель достопочтенный Дзюнсэй Тэрасава считает, что скифы – это забытый источник духовности. Будда Шакьямуни был из скифского рода – рода шакьев. Ведь скифов в Азии называли саками, а от саков до шакьев – один шаг. Религия, основателем которой стал Будда, унаследовала лучшее из скифских кочевых традиций. Буддийские монахи – это странники, идущие по миру в поисках ответа на вопросы из самой глубины души. По своей преданности, верности дружбе и смелости они подобны скифским героям-богатырям, единственная разница в том, что они никого не завоевывают с помощью оружия. Таков характер нашего времени. Чтобы хранить высокие идеалы скифов, нужно следовать ненасилию.
И вообще, от скифа до скита – один шаг. А скит – это одновременно и нечто вроде монашеской кельи, и корень слова «скитаться», то есть странствовать.
Некогда Воронеж называли столицей Центрального Черноземья. Теперь-то я знаю, чего еще он столица.