Консерватизм XXI века
Январь 27th, 2018
Леонид Поляков, политолог, профессор Высшей Школы Экономики:
Словосочетание консервативная модернизация, и вообще, соединение двух этих терминов «консерватизм» и «модернизация» – это для такого обычного сознания, это, конечно, парадокс. Потому что модернизация воспринимается практически всеми как некое действие, носящее очень существенную и радикальную новизну, как часто то что требует расчистки места, то есть слома существующих условий, действующих институтов и введение принципиально нового. Да, вот этот смысл заложен в понятие модернизация, это то, чего многие, кстати, и ждут.
Когда мы говорим сегодня о модернизации России, то в умах обычно рисуется образ какой-то принципиально другой страны. С другой стороны консерватизм, консерваторы это люди, про которых принято считать, что они целиком стоят за сохранение всего того, что уже есть, то есть люди, которые ориентируются на прошлое, на известное, на привычное, знакомое, стабильное. И поэтому задача, чтобы свести в уме, тем более в массовом сознании, вот эти вот два, казалось бы, полярных понятия – задача действительно нелегкая. И тут возможны разные парадоксальные сочетания и парадоксальные объяснения, но, в общем-то, если мы хотим получить прагматичную формулу, формулу реального, социального преобразования, то мы не можем обойтись парадоксом. Стало быть, нужна какая-то прагматичная связка, нужно уметь соединять понятия так, чтобы они не порождали парадокс и не звучали как нечто невероятное, а были способом объяснения того, как при условии, что существует доминирующая партия, идеология которой, какая-то партия объявила на недавнем съезде, что она является идеологией консерватизма, в то же время может осуществлять довольно грандиозные социальные преобразования под названием модернизация. И мне видится, что способ соединения этих двух понятий, он состоит в следующем. Нам необходимо подумать над тем, что мы действительно имеем в виду, когда говорим «консерватизм», когда говорим «модернизация».
Я начну с консерватизма – очень важно различать консерваторов и традиционалистов, это не просто терминологическая игра, потому что когда мы говорим о традиционалистах, то мы, скорее всего, имеем в виду людей, для которых во всяком существующем порядке очень важен источник. Традиции есть нечто длительное и сегодняшнее, всего лишь есть традиция, вот в точном латинском смысле слова – «традиция», то есть передача некоего первоначально важного для нас содержания, неких ценностей, сохранными в том же виде в сегодняшний день и дальше в будущее. Вот это традиционалист.
Можно ли считать ЕдиноРосов традиционалистами? В их идеологии, в их текстах часто вот звучит эта традиция, и на этом основании может возникнуть ощущение, что да, это партия традиционалистов, но тут важно тогда задаваться таким вопросом – собственно партия – это политический субъект, значит традиционализм определенной партии предполагает, что она опирается на некий длительный стратегический, я бы так сказал, установки в отношении того как власть может общаться с обществом, как общество продуцирует определенный тип власти, и как взаимодействует общество с той властью в длительной перспективе. Вот собственно о каких традиция здесь идет речь, когда, скажем, перечисляются такие традиционные ценности – как семья, как вера, как мораль – это другое, а политическая идеология, конечно, консервативная это не апелляция к такого рода традициям, а возможно к неким традициям, которые повторяют, заключены во способах взаимодействия общества и власти. Какова мощная такая долгосрочная действующая традиция именно здесь? Самое подходящее – это вспомнить о знаменитой «Триаде» графа Уварова, который обозначил три кита стабильности русского пространства – самодержавие, православность, народность. В этом отношении можно ли сказать, что современные нам ЕдиноРосы, как политическая партия, являются наследниками этих трех позиций, очевидно, нет, а чего же тогда они консервируют и сохраняют? Что они охраняют? Вопрос, на который ответ дается таким образом – адекватное и правильное понимание консерватизма в отличие от традиционализма состоит в следующем – консервация и охрана возможны только того, что есть сейчас, а что есть сейчас? Нынешнее держится на том, что принято называть таким ученым термином «институты», я перевожу для себя институты, как устои, то на чем держится порядок. И вот для меня консерваторы – это именно те кто, защищают порядок, основанный на определенных устоях, и тогда вопрос, собственно говоря, а чего такого устойчивого в нашей жизни, о чем она? Прежде всего, в политическом измерении, но не только держится, и тогда я вижу те же три кита, то есть опять три постоянных устоя современной жизни России, которые защищают ЕдиноРосы.
Первое – сама эта партия возникла и пришла к власти не потому что некий абсолют создал ее и приказал ей быть, история появления Единой России всего лишь десятилетняя – это чистый продукт одного из фундаментальных устоев современного российского общества, а именно выборов. Выборы привели к власти партию «Единая Россия» и выборы позволяют ей держаться. Вопрос о том, что в самой процедуре выборов много нечистого, кстати, он очень характерен, то есть если кто-то хочет сказать – «Ну, Вы знаете, хватит нам лапшу вешать на уши». Да, мы знаем сам факт того, что в обществе идет постоянная дискуссия, что вопрос о фальсификации выборов постоянно на повестке дня , если не под номером один, то под номером два или три. Свидетельствует, что это устой. Ничто так живо не обсуждается, как самое важное и самое ценное. Значит это первое.
Второе – идеология. Является ли тезис о том, что не тезис, а конституционное положение о том, что у нас нет единой государственной идеологии, реально реализованной, безусловно, многие и даже страдают от того, что нет единой, как бы национальной идеи, и все говорят – «Дайте нам идеологию, дайте смысл жизни!» Сегодня идеологический плюрализм – противоположность националистскому пониманию необходимости абсолютной идеи для всех, это второй устой.
И третий устой, за что собственно говоря, держится «Единая Россия» и порядок, который она поддерживает, на чем стоит – это свобода и самостоятельность и самодеятельность частной жизни. Если в традиционалистской триаде третий пункт, третий кит – это пассивность, это готовность принять все что угодно, что свалиться сверху, то сегодня как раз этого нет. Сегодня каждый, как хотите, это можно понимать в том смысле, что все там живут по принципу «Спасайся, кто может!», но можно понимать и иначе. Общество наконец-то строиться не как единое глиняная масса, для лепки очередного проекта коммунизма или еще чего-нибудь, а как сегментированная некая структура, в которой каждый индивид сохраняет свою автономию, пытается в этом обществе найти подходящее для себя место, вместо традиционного вот этого состояния массы покорной, готовой к любому волевому действию Петра I очередного или Сталина, существуют десятки миллионов самостоятельных граждан, делающих свою собственную жизнь. Удачно или нет, другой вопрос.
На сколько получается третий вопрос, на сам принцип устой современной России – это автономия и свободная самодеятельность каждого человека и, вот я спрашиваю – если партия говорит, что она консервативная, и реально защищает эти устоит, институты, то и ее идеология такова, что ее можно назвать институциональной. Она защищает выборность, она защищает плюрализм идеологический и автономию лица, право, ну по Американской Декларации независимости – право быть счастливым по своему. Вот если эти три ценности или три устоя лежат в основе консервативной идеологии «Единой России», то следующий вопрос – а, собственно говоря, насколько она тотальна, то есть можно ли сказать, что эта идеология такая же как социализм или либерализм. Социализм предлагает конкретный проект будущего, либерализм – тоже конкретный проект. Это рационалистические конструкции, которые навязывают людям образ жизни, а консерватизм ничего не навязывает. Он только защищает устои, которые позволяют нам сегодня жить и принцип консерватизма – это новизна, не за счет слома существующего порядка, а на его основе.
И тогда, смотрите, если говорить о стратегии модернизации России, которую как бы продекларировал Медведев, он же говорит – «Мы впервые в истории пытаемся осуществить модернизацию на новой основе, на демократических институтах и ценностях». А что есть первый устой – выборность, это же демократия. Так что с этой точки зрения, скажем конфликт потенциальный такой, смысловой между модернизационным драйвом президента и консервативной декларации «Единой России» снимается сразу. В основе проекта модернизации России по Медведеву база – институты и ценности демократии.