Кавказ без идеологии не покорить
Июль 21st, 2018
В одной из своих публикаций публицист и обозреватель «Московского комсомольца» Вадим Речкалов, с 1995 года регулярно бывавший в Чечне в качестве военного корреспондента, высказал мнение о том, что пополнение в отряды северокавказских боевиков поступает вовсе не от экономической разрухи в регионе, как стало модным считать в последнее время. Причину неистощения ресурсов бандподполья Вадим Речкалов видит в идеологической импотенции власти на Северном Кавказе.
Журналист полагает, что сопротивление террористов российскому государству будет продолжаться в тандеме с бесконечными победными реляциями силовиков об уничтожении очередной бандгруппы. Почему стала возможной такая перспектива и как можно прервать этот порочный круг, Вадим Речкалов рассказал корреспонденту «Росбалта».
– В чем, по вашему мнению, проявляется несостоятельность власти?
– Нет никакой внятной государственной идеи, как вернуть Кавказ в состав России. Ведь при Ельцине он фактически был отделен. И хотя сейчас формально СКФО – субъект Федерации, к нему относятся как к какому-то особому региону. И если кто-то вдруг заявит – а может их, этих кавказцев, исключить из состава России – то никто даже не удивится.
А ведь никто не скажет: давайте «отпустим» Тюменскую область или Челябинскую. Даже далекие Курильские острова все воспринимают как нечто свое и очень возмущаются, когда кто-то идет японцам на уступки.
Однако в отношении Кавказа такая тема может без проблем возникать. Между тем при сильной идеологии государства она не поднимается. И не потому, что ее запрещают рассматривать, а потому что и говорить не о чем.
Дискутировать можно о другом – какая должна быть там политика или насколько «кавказский менталитет» отличается от среднерусского или дальневосточного. Но сам момент территориальной целостности России не обсуждается.
Но для того, чтобы была такая цементирующая идея, должен главенствовать один закон для всех и для Кавказа в частности.
– Сейчас такого нет?
– Недавно по телевидению был показан сюжет, в котором житель дагестанского села заявил: моя дочка три года в школе отучилась и хватит, я ее больше в школу не пущу, потому что там нераздельное обучение девочек и мальчиков, и вообще ничего хорошего мусульманская девочка там не получит.
Вот это и есть то, что недопустимо и должно пресекаться силой. Есть вещи, которые не могут вторгаться в общую систему образования. И религию не нужно впускать – ни православие, ни ислам, ни буддизм. Власть не должна идти на поводу у религиозных людей. Если по каким-то мусульманским канонам обучение должно быть раздельным, то это никак не может беспокоить государство.
Обучение должно быть унифицированным: в Дагестане и Чечне такое же, как в Москве. И никакого фотографирования на паспорт в платках, никаких отдельных мусульманских клиник и прочего.
При внятной властной структуре религия отделена от государства, как это и положено по закону. На первом месте должна быть политическая система России и общегосударственные ценности.
– Чего же не хватает российской политике на Северном Кавказе, чтобы проводить такой курс?
– Нет человека, который бы эту идеологию проводил. Импотенция федеральной власти заключается еще и в том, что она не может поставить во главе Кавказа человека, который был бы и честным, и смелым, и сильным.
Он должен быть достаточно силен, чтобы никто не смел ему говорить: кто ты такой, мы тут сами разберемся, у нас тут свои тейпы, свои адаты, свои традиции. И это должен быть кристально честный человек, который бы на своем примере показывал: я сам взяток не беру, и другим за коррумпированность башки не сносить.
Александр Хлопонин, к сожалению, оказался даже большим экономистом, чем предполагалось. Чем он занимается? Он говорит про какие-то инвестиционные проекты. Но экономика в данной ситуации абсолютно вторична. Люди уходят к боевикам не потому, что им «жрать нечего», а потому что не согласны с существующей системой.
Когда в ходе одной из недавних спецопераций погибли мирные жители Ачхой-Мартана, то Хлопонин не приехал туда, не выразил соболезнования, не пообещал наказать виновных – не проявил себя как полпред президента.
Еще один идеологический просчет – это стереотип, согласно которому Юг понимает только силу. В результате в Чечне поставили Рамзана Кадырова, который всех сильнее и всех круче. Думать, что все под ним дрожат и шаг вправо-влево сделать не могут, – это заблуждение. Кавказ силу понимает, но если она ему не нравится, то он ей противостоит.
Во главе Кавказа мог бы стоять человек вроде Юнус-Бека Евкурова, который совсем не кровожадный, пытается выдернуть людей из боевиков. Но он ингуш, к нему могут быть претензии от осетин, от чеченцев. Тут должен быть человек вне национальностей, то есть русский. Такой, который бы действовал методами Евкурова, был сильный как Кадыров, но при этом полномочиями был выше и того, и другого.
А у федеральной власти нет бескорыстного наместника-патриота. И пока его нет, то Юг делает так, как ему удобно, рапортует о чем надо, а когда не надо – не рапортует.
– Чем же недовольны те, кто уходит в лес к боевикам, какие у них мотивы?
– Люди видят коррупцию, какие особняки у чиновников, какая преемственность у власти, когда сын президента тоже становится главой республики. А идеологи ваххабитские начинают подзуживать: смотрите, какие в руководстве лжецы, убийцы и коррупционеры. Давайте мы их на фиг свергнем и заживем нормальным шариатским государством.
Эти идеологи боевиков – такие же мерзавцы. Но у них очень легкая работа – потому что вороватость должностных лиц очевидна. Их идеология – мы сражаемся с несправедливой властью, а если нас убьют, то мы попадем в рай. Бессилие видно и в том, что наш противник рад помереть, а мы вместо того, чтобы остановить его движение к смерти, убиваем его и тем самым исполняем его мечту. Я не говорю о руководителях этого подполья. Они помирать не торопятся. Я говорю о рядовых бандитах.
К СКФО федеральное руководство относится как к региону «чурбанскому», с которым нужно договариваться, покорять, не пытаясь его перевоспитать. Если взял человек в руки оружие – никто не будет интересоваться, почему он это сделал; придут, сровняют дом с землей вместо того, чтобы устранить причину. А на место убитого приходит его брательник, который до этого в «ментовке» работал. И все начинается по новой.
Это часто бывает – один брат боевик, а другой в милиции служит. Напоминает гражданскую войну – один за белых, другой за красных. Но если в тогда это были реально враги, то сейчас – нет. Они, прежде всего, братья, и один другого никогда не сдаст.
– Каковы же будут перспективы Северного Кавказа, если федеральный центр так и не поймет своих ошибок?
– Люди будут подчиняться, только если увидят, что власть последовательно требовательна как к ним, так и к себе. Почему они слушались коммунистов? Потому что система была, во-первых, мощная и сильная – никому дергаться и в голову не приходило, а во-вторых, она была понятная. Коррупция в Советском Союзе до последних лет, по крайней мере, не становилась идеологией и не ставилась выше государственной идеи.
А сейчас все только «бабки» зарабатывают. Когда Россия перестала «строить коммунизм», то цементирующая основа исчезла. А без нее Кавказ нельзя покорить.
При нынешних московских чиновниках я не вижу никакой перспективы, чтобы Юг идеологически был наш. Кавказцы льстят власти, пока им выгодно, но остаются себе на уме. Как только конъюнктура сменится – они перейдут на другую сторону.
Радикального перехода не будет, это будет продолжаться бесконечно. Они станут жить своей жизнью, мы – своей. В пределах 10-20 лет это не страшно. Но в дальней перспективе Кавказ перестанет быть российским, даже если формально останется в границах России. Там у них будут только свои порядки, свои школы, и мы им будем совсем не нужны.
Вот так и произойдет, если во главе власти у нас будут менеджеры стоять – которые думают не о том, чтобы подвиги во имя своей страны совершать, а только как денег заработать да и уехать из этой России в более теплые края.
Беседовал Дмитрий Ремизов
Вадим Речкалов работал в «Общей газете» Егора Яковлева, в «Московских новостях» Виктора Лошака, в «Известиях» Рафа Шакирова. Как специальный корреспондент объездил всю территорию бывшего Советского Союза. С 1995 года регулярно бывал в Чечне в качестве военного корреспондента. Автор эксклюзивных интервью и журналистских расследований, в частности, связанных со знаменитым делом террористки-смертницы Заремы Мажахоевой.
Обладатель нескольких профессиональных премий и наград: 2000 – вторая премия Национального института прессы «За этническую толерантность при освещении межнациональных конфликтов». В том же году стал лауреатом Всероссийского журналистского конкурса «Золотой гонг» в номинации «Лучший материал года об экстремальных ситуациях». 2003 – победитель «Золотого гонга» в номинации «Новый аспект старой темы». В 2004 году получил персональную благодарность радиостанции «Серебряный дождь».