Иран: “Мы приветствуем новые санкции”
Август 22nd, 2017
Саид Джалили (Saeed Jalili), генеральный секретарь Верховного совета национальной безопасности Ирана и главный переговорщик по ядерным вопросам, рассказывает журналу Spiegel о ядерной программе Ирана, о перспективах переговоров, которые пройдут на этой неделе в Женеве, и о том, почему Иран не боится санкций.
SPIEGEL: Г-н Джалили, Запад ожидает от Тегерана компромисса по ядерному вопросу. Какие компромиссные предложения положите Вы на стол переговоров с постоянным членами Совета безопасности ООН и Германией, которые начнутся в Швейцарии 1 октября?
Саид Джалили: Во имя милостливого Бога, позвольте мне прояснить следующее – проблема ядерного оружия, это беспокойство, разделяемое всем человечеством. В преддверии переговоров, мы составили меморандум, описывающий нашу позицию, и там упомянут и ядерный вопрос.
– Но это сделано мимоходом, лишь в части одного предложения из целых пяти страниц.
– Однако, чтобы добиться настоящего прогресса, нам нужно прийти к согласию по поводу принципов справедливости, демократии и многосторонних отношений. Я считаю, что по международным вопросам у нас больше общего, чем думают некоторые люди, как, например, в деле борьбы с терроризмом, в Афганистане. Было бы гораздо разумнее, если бы НАТО послало туда тракторы, а не танки. Террористов нельзя победить просто с использованием все возрастающей силы. Лучшая возможность победить в войне с террором – это заняться оказанием помощи гражданскому населению и восстановлением страны.
– Иран и Запад могут согласиться с тем, что талибы – это их общий враг. Но хотя вы считаете палестинскую группу ‘Хамас’ легитимным освободительным движением, Соединенные Штаты и Европы считают ее террористической организацией.
– Вот видите, именно поэтому нам нужно сесть всем вместе и прийти к общим определениям терминов.
– И как же это сработает?
– По некоторым спорным вопросам, мы сможем достигнуть соглашения или сблизить наши позиции. По другим это, скорее всего, будет невозможно.
– В вашем меморандуме вы призываете к ‘реорганизации ООН’ и ‘коллективному управлению по экологическим вопросам’. При всем уважении, эти переговоры не об этом – они о потенциальной ядерной бомбе Ирана.
– Вы устанавливаете неверные приоритеты. Опасность не в нас, а в других державах, которые уже давно обладают ядерным оружием. Мы хотим, чтобы все ядерные державы разоружились, как они и призывали в Договоре о нераспространении ядерного оружия. Мы призываем к ‘оси переговоров’. . .
– . . . что является явным указанием на ‘ось зла’ бывшего президента США Джорджа У. Буша, который считал, что Иран принадлежит к этой оси вместе с Северной Кореей и Ираком Саддама Хусейна. Но, если Вы позволите заметить, вы говорите о чем угодно, но только не о ядерной программе Ирана.
– Но как растут страхи в связи с программой? Кто создает эту атмосферу? СМИ в США и Европе безответственно играют на страхах людей. Возьмем, к примеру, мнимую угрозу иранских ракет. Годами Вашингтон хотел установить в Восточной Европе противоракетный щит. Теперь президент Барак Обама установил, что угрозы не существует, и он отказался от плана. . .
– . . . но вместо этого он объявил об альтернативной мобильной системе ПРО.
– В любом случае, европейцы увидели, как проблема растворилась в воздухе за одну ночь.
– Президент Обама продемонстрировал готовность идти на уступки, когда он произнес речь в ознаменование иранского Нового года и предложил начать переговоры без предварительных условий. Разве Вы не видите разницы между Бушем и Обамой?
– Мы видим разницу, но мы не видим улучшения в точке зрения Америки.
– Со своей стороны иранская сторона не сделала даже никаких символических жестов. Реальность такова, что Совет безопасности ООН наложил на Тегеран многочисленные санкции. МАГАТЭ в Вене жаловалось на неготовность сотрудничать с вашей стороны и по-прежнему серьезно сомневается в том, что ваша ядерная программа ведется исключительно в мирных целях. Вы собираетесь просто игнорировать все это?
– В своем последнем отчете уходящий генеральный директор МАГАТЭ Мохаммед Эль-Барадеи в очередной раз указал, что не существует никаких доказательств существования военной ядерной программы Ирана. Будучи подписантом Договора о нераспространении ядерного оружия, мы имеем не только обязательства, но и права. И эти права включают в себя обогащение урана.
– Большинство членов международного сообщества считают, что Иран утратил это право, потому что держал в секрете существование ядерного объекта Натанц и покупал центрифуги на черном рынке.
– Что вы имеете в виду под ‘международным сообществом’? Разве 120 стран из Движения неприсоединения, которые защищали права Ирана, не принадлежат к международному сообществу?
– Но вы не можете утверждать, что МАГАТЭ удовлетворено уровнем сотрудничества со стороны Ирана. Эль-Барадеи только что вновь напомнил Тегерану о том, что ему нужно увеличить усилия по достижению большей прозрачности. Это ваша обязанность.
– Правильно то, что у нас есть право обогащать уран, и мы никогда от этого права не откажемся. Право на использование атомной энергии должно быть гарантировано всем. Ни у кого не должно быть ядерного оружия. Мир должен двигаться вперед к этому разоружению, и Вашингтон тоже. Европа не должна быть складом для ядерных боеголовок. Я не понимаю, почему Европа беспокоится о нескольких центрифугах в Иране, а не о ядерных ракетах, хранящихся в Европе.
– На сегодняшний день у Ирана есть уже более 1400 килограмм низкообогащенного урана и более 8000 центрифуг. Эксперты говорят, что вы уже достигли ‘потенциала для прорыва’, другими словами, вы можете начать делать бомбу.
– Нам не нужна бомба. Она не будет легитимной и не принесет нам дополнительной безопасности. Позвольте мне сказать это снова: мы выступаем за полное разоружение. Но мы продолжим обогащать уран.
– Приостановка обогащения урана в качестве жеста доброй воли тоже исключается?
– Вы знакомы с историей, и вы знаете, какой несчастливый у нас опыт. Мы уже приостанавливали обогащение урана на два с половиной года. После этого пришло требование, чтобы мы остановили его навсегда.
– Если Тегеран не изменит свою позицию во время переговоров в Швейцарии, госсекретарь США Хиллари Клинтон уже пригрозила вам очень болезненными санкциями.
– И что в этом нового? Неужели вы действительно верите, что существуют санкции, которые могут ударить по нам столь сильно? Мы живем с санкциями уже 30 лет, и они не могут поставить такую великую нацию как Иран на колени. Они не пугают нас. Как раз наоборот – мы приветствуем новые санкции.
– Что может быть хорошего в болезненном опыте?
– Я не хотел показаться ироничным. Мы объявили этот год годом сохранения энергии. Мы хотим осмотрительно пользоваться нашими ресурсами. Все, что ограничивает потребление и способствует развитию нашего самообеспечения, полезно для нас. И, кроме того, в современном мире у санкций уже нет роли. В первую очередь они вредят тем, кто накладывает их на нас. Запад всегда встречает нас пряником и кнутом, но это неправильный метод, который унизителен для нас, иранцев. Мы рассчитываем на решительную поддержку нашего народа, показанную им на прошлых выборах.
– Извините? А как насчет миллионов людей, вышедших на улицы, людей, которые кричали и по-прежнему кричат ‘Где мой голос?’
– Разница во мнениях – это часть демократии. Мы – свободное общество. Мы пережили кампанию между разными политиками. Двадцать пять миллионов человек проголосовали за действующего президента, 14 миллионов – за его соперника.
– Но всем известно, что ваши тюрьмы полны сторонников оппозиции, которых судят в рамках показательных процессов.
– Это неправда. Сорок миллионов человек проголосовали, но лишь несколько сотен были арестованы.
– Значит ли это, что все люди на Западе, которые считают Иран деспотичным государством, и которые боятся иранской ядерной бомбы, просто параноики?
– Я этого не говорил. На Западе также много наблюдателей, имеющих разные точки зрения по поводу Ирана, и которые приходят к другим выводам, которые более уравновешенны и справедливы.
– Ведущие израильские политики говорят о возможности военного удара по вашим ядерным объектам. Как вы отреагируете на это?
– Израиль уже много раз делает угрозы подобного рода. Почему никто на Западе не осуждает это?
– Разве у Израиля нет причин для беспокойства, когда речь заходит об Иране? Президент Махмуд Ахмадинежад хочет стереть Израиль с карты и отрицает Холокост.
– Разве у Израиля нет ядерного оружия? Разве миру не стоит бояться этого? Все ядерные державы должны разоружиться. Это должно проходить под наблюдением МАГАТЭ, чьи решения будут обязательными для всех.
– Вы хотите усилить полномочия инспекторов ООН по вооружениям. Однако вы отказываетесь последовать требованиям МАГАТЭ и ратифицировать дополнительный протокол, который позволит проводить более обширные инспекции без предварительного предупреждения.
– Существует множество других стран, которые также не подписали дополнительный протокол. Это дело добровольное. Тем не менее, в прошлом мы, параллельно с приостановкой обогащения урана, приняли и более строгие инспекции, описанные в дополнительном протоколе МАГАТЭ – и никто даже не оценил этого.
– Можете ли вы представить себе, что дополнительный протокол будет ратифицирован, если переговоры в Швейцарии пройдут хорошо?- Вы неверно представляете себе ситуацию. На переговорах 1 октября люди ожидают компромиссов с вашей стороны, хотя бы жест. Разве вы не понимаете, что упускаете хорошую возможность?
– Мы идем на переговоры с оптимизмом, но мы реалисты. Если мы хотим достигнуть настоящего прогресса, требуется выполнить три условия. Во-первых, нельзя повторять ошибки прошлого. Во-вторых, обе стороны должны вести переговоры с честными намерениями и должны перестать пытаться вести диалог в тени угроз. И, в-третьих, мы рассчитываем на долгосрочное сотрудничество, ориентированное на будущее. Культура диалога – это предварительное условие для успеха. Угрозы отдаляют нас от культуры диалога.
– Когда Вы говорите об ошибках прошлого, Вы имеете в виду только европейские и американские ошибки, или и ваши собственные тоже?
– Мы можем логически оправдать свое поведение в каждом случае. Даже в тех случаях, когда вы, возможно, захотите обвинить нас.
– Это такой иранский способ признавать свои ошибки?
– Вы настаиваете на своей точке зрения, я защищаю свою.
– Г-н Джалили, спасибо за это интервью.