Ирак. Одна абсолютно счастливая деревня
Июнь 4th, 2018
В Халайкии ни разу не видели американского солдата.
Иногда в названии места бывает больше поэзии, чем в окружающем его пейзаже. Местные жители называют свою деревню Халайкия, что значит «Позади Солнца», имея в виду ее местоположение: вдали от городов, на берегу водохранилища, образованного каналом Тигр—Евфрат.
«Край света, — мрачно сказал сидевший за рулем капитан иракской армии Абдулла Наим. Его пикап пронесся мимо пестрых исламских флагов и грязно-коричневых глинобитных хижин и остановился на оставленной обмелевшим водохранилищем безжизненной полоске земли. — Дальше ехать некуда!»
Халайкия живет в своем собственном времени. Страна пережила иностранное вторжение, оккупацию и разруху, от которой пока так и не оправилась, но местные жители ни разу не видели ни одного из 110 тысяч американских военных и сотен дипломатов, работающих в Ираке. Да и для чего бы тем было сюда забираться?
До находящейся на юге Басры отсюда далеко, до Багдада — еще дальше. Единственное, что может представлять интерес, это проходящая в 16 километрах к востоку граница с Ираном. Все, что происходит в стране и в мире, никак не отражается на жизни двухсот обитателей Халайкии.
«Наша жизнь — это то, что вы видите перед собой, — говорит шейх деревни Обейд Джаббар Хлайиль. — Камыши и речной ил. Так есть и так было всегда».
Трудно поверить, что в пережившем поистине невообразимое кровопролитие Ираке есть место, которого война не коснулась вовсе. Иракцы называют все, что им пришлось пережить за последние 10 лет, одним словом: «события». За нейтральностью этого слова стоят тысячи историй, которым не суждено когда-нибудь быть рассказанными. Но в Халайкии, попасть в которую можно, только преодолев на лодке бурлящие, как морской прилив, воды стремящейся влиться в Шат-Эль-Араб реки Тигр, царит заманчивое ощущение ничем не нарушаемого нормального течения жизни. Братоубийственное грехопадение обошло Халайкию стороной.
На выжженных солнцем берегах реки люди рубят тамариск, ароматная и медленно горящая древесина которого незаменима для приготовления излюбленного местными жителями рыбного блюда, масгуфа. Стоя по пояс в воде, рыбаки забрасывают сети, недалеко проплывает традиционная местная лодка чахтура.
«Единственное нововведение в нашей жизни — мобильный телефон», — говорит местный житель Карим Мохайсин Хасан (на вопрос, сколько ему лет, он коротко отрезал: «Я старый!»).
На самом деле в Халайкии есть и другие приметы современности. Свой мобильный телефон Карим Хасан подзаряжает от генератора, который на несколько часов включают здесь каждый вечер. Рядом с хижинами можно увидеть обертки от швейцарских антибиотиков и банки из-под аль-дира-колы. У одного из жителей деревни есть машина, пикап «Тойота».
«Но разве мы не достойны того, чтобы у нас была школа?» — возмущается неграмотный, как и его дети, Шабиб Хасан.
Житель Багдада скорее всего усмехнется, если при нем назвать Ирак богатой страной. Но местные жители в это верят.
«Я слышал, что в других местах страны люди живут хорошо», — говорит Ахмед Халаф.
«Наджаф очень красивый город, — присоединяется к разговору Саддам Мшиджи, — и Басра тоже, и Амара».
«У них там дороги покрыты асфальтом. А у нас?» — поддерживает его еще один местный житель.
Американцы для местных жителей остаются скорее мифическими существами, которых каждый наделяет чертами в соответствии с тем, что диктует ему воображение.
В представлении Карима Хасана все американские солдаты — розовощекие блондины. «Они выше нас и здоровее, — добавил он. — У них хорошая кровь».
«Разве сравнить меня с американцем? — говорит Карим Хасан и раскидывает в стороны свои тощие руки. — Если бы американцы меня увидели, они бы выкинули меня в мусор и подожгли».
«Я часто думаю о них и умираю от зависти», — смеется он.
Здесь не узнают портрет премьер-министра страны, Нури Камаль аль-Малики, хотя и слышали его имя. «Мы говорим: за кого бы ни вышла замуж моя мать, я стану называть его отцом», — произносит шейх Хлайиль. В этих местах принято принимать все, что предложит судьба.