Если сильный рубль не нужен власти, то кому он нужен?
Август 17th, 2017
С начала 2008 года в России прекратили рисовать деньги. Эта похвальная политика продолжается до сих пор, и её плоды в виде сошедшей в ноль инфляции уже почти в наших руках. Однако эти плоды могут быть потеряны в любой момент: в бюджет-2010 заложен курс 33,9 рубля за доллар.
Три источника инфляции
Инфляция, если понимать под ней рост цен или обесценение денежной единицы, может иметь две основные причины. Как и любая вещь, деньги дешевеют, во-первых, если их предложение выросло, а спрос на них не вырос либо, во-вторых, если спрос на них упал, а их предложение при этом не снизилось. Если предложение денег превышает спрос на них, деньги обесцениваются. Однако эта глубокомысленная истина из учебника звучит слишком абстрактно. Поэтому необходимо разобраться, что такое «предложение денег» и «спрос на деньги», чему они соответствуют в жизни, которую мы видим вокруг себя.
Предложение денег – это их общее количество в обращении. Его определяет центральный банк. Наличные деньги изготавливаются с помощью печатного станка, безналичные просто рисуются в банковских балансах. При прочих равных условиях увеличение количества денег ведёт к росту цен, а уменьшение – к снижению цен. Другое дело, что прочих равных условий никогда не бывает: жизнь не лаборатория.
Спрос на деньги – это человеческое желание владеть деньгами, отказываясь от других доступных благ. Получив заработную плату за месяц, я могу её проесть, могу потратить на создание стратегических запасов соли, спичек и сахара, могу вложить в золото, иностранную валюту или ценные бумаги. Все эти варианты означают, что я избавляюсь от рублей и, таким образом, мой спрос на них минимален. Но если значительная часть моего заработка в течение месяца остаётся в кошельке, если я кладу что-то в тумбочку, в копилку, на банковский счёт, наконец, если работодатель зачислил мне деньги на карточку, а я их оттуда не снял – всё это значит, что часть моего богатства остаётся в денежной форме и я предъявляю некоторый спрос на рубли. Наконец, если я продаю все свои валютные накопления, ценные бумаги, украшения, квартиру и машину, а всю выручку от этой распродажи держу в виде наличных или безналичных рублей, это значит, что мой спрос на российские деньги сильно вырос.
Спрос на деньги определяется двумя движущими силами: величиной реального дохода людей и их склонностью держать запас денег в национальной валюте. Если количество материальных благ у людей возрастает, а количество денег, используемых при обмене этих благ, остаётся на прежнем уровне, то деньги будут дорожать, а товары и услуги дешеветь. Таков эффект увеличения реального дохода. С другой стороны, традиции, платёжные и расчётные технологии, а также ожидания могут сильно варьировать, и в результате даже при одинаковых уровнях реального дохода разные люди могут иметь неодинаковую склонность держать денежные остатки.
Итак, ценность рублей определяется тремя факторами. Первый – это количество денег в обращении. Второй – величина реального дохода людей, которая по большому счёту определяется производительностью труда (на уровне отдельных людей и предприятий это, конечно, не так по причине принудительных изъятий и раздач, но на региональном и тем более национальном уровне реальный доход действительно задан производительностью). Третий – склонность людей держать запас рублей. Первый фактор действует со стороны предложения, второй и третий – со стороны спроса.
Если второй и третий факторы остаются неизменными, а меняется только первый, всё определяется им. Представим, что реальный доход людей не меняется, их склонность держать рублёвые запасы не меняется, но при этом возрастает количество денег в экономике. Будет инфляция, цены вырастут. Если количество денег в обращении не растёт, а уменьшается, будет дефляция, снижение цен.
Если не меняются первый и третий факторы, а меняется только второй – реальный доход людей,- то именно он окажет решающее воздействие на уровень цен. Представим, что количество рублей в обращении неизменно, склонность людей держать рублёвые запасы тоже неизменна и при этом повсюду в России несколько поднялась производительность труда. Где добывали 10 тонн нефти, теперь добывают 11; где выращивали тонну зерна, теперь выращивают 1100 кг; средний таксист вместо 10 пассажиров в день перевозит 11; и количество посетителей в каждом кинотеатре тоже стало на 10% больше. Все стали примерно на 10% богаче, но количество рублей в экономике не изменилось, и поэтому номинальные доходы у всех такие же, как раньше. Что при этом будет с ценами? Они снизятся примерно на 10%: благодаря возросшей массе товаров и услуг спрос на деньги вырос, предложение денег не изменилось, и, следовательно, ценность денежной единицы поднимется. Разумеется, фактор реального дохода может действовать и в обратную сторону: если все стали работать менее производительно и жить беднее, а денежная масса и склонность держать денежные остатки не изменились, то цены вырастут.
Теперь предположим, что первый и второй факторы не поменялись, а третий – поменялся. Количество денег в обращении такое же, как раньше, производительность и величина реальных доходов тоже сохранились на прежнем уровне. А вот склонность держать денежные запасы в рублях упала. Причины, из-за которых вдруг люди склоняются держать своё богатство не в рублёвых запасах, а в чём-то другом, могут быть самыми разными. Чаще всего это инфляционные ожидания, но не обязательно. Допустим, если гражданам России разрешат безвизовые поездки в Западную Европу, то они, скорее всего, расширят долю евро в своих накоплениях, в том числе за счёт рубля. Так или иначе, падение спроса на рубль при постоянстве предложения сделает его более дешёвым, а рублёвые цены – более высокими. И наоборот, если количество денег и реальные доходы не меняются, а склонность держать рубль почему-то возрастает, то рубль будет дорожать, а все товары и услуги – дешеветь.
Рубль: хромая судьба
В реальности и количество денег, и реальные доходы, и склонность держать национальную валюту постоянно меняются и каждый из трёх факторов вносит свой вклад в динамику цен. Они могут действовать в одном направлении, а могут гасить друг друга. Например, в России 1990-х государство печатало деньги в грандиозных количествах, производительность и реальные доходы падали и многие субъекты экономики в глаза не хотели видеть рубль, предпочитая пользоваться долларами. Всё это вело к резкому обесценению национальной валюты и большой инфляции.
В период 2000-2007 годов ситуация была менее однозначной. Обильное рисование денег государством продолжалось: в среднем денежная масса росла на 40% в год, или удваивалась каждые два года. При этом, однако, спад производства и реальных доходов сменился довольно быстрым ростом – примерно на 7% в год. Сорок минус семь – это тридцать три, а по официальным данным, инфляция в те годы составляла порядка 15% в год. Ведь третий фактор – человеческая склонность держать запасы рублей – также был благоприятен для российской валюты. Многие люди верили, что наступают стабильные времена, и в стране происходила дедолларизация. В итоге рост реальных доходов и увеличение склонности держать рубль стали мощным противовесом государственному расширению денежной массы и на две трети нейтрализовали его эффект. По-видимому, если бы в тот период государство проявило умеренность и ежегодно наращивало количество денег не на 40, а хотя бы на 30%, то уже тогда инфляция в России незначительно отличалась бы от уровней, характерных для США, зоны евро и Великобритании.
Увы, российские денежные власти осознали это слишком поздно. Примерно в январе 2008 года наша монетарная политика резко изменилась и стала показательно жёсткой: денежную массу стали не увеличивать на 40% ежегодно, а держать на твёрдо зафиксированном уровне. Однако по миру уже распространялся вспыхнувший во втором полугодии 2007 года финансовый кризис и ему оставалось всего семь месяцев, чтобы добраться до России. Как мы знаем, предложение денег лишь один из трёх факторов инфляции; и случилось так, что стоило ему стабилизироваться, как два других фактора, доселе мешавшие росту цен, стали его главными опорами.
Когда население России поняло, что обвал фондового рынка и резкое удешевление нефти, которые начались летом, способны до основания потрясти отечественную финансовую систему, оно отреагировало на это так, как привыкло реагировать на все экономические кризисы. То есть сбрасывать рубль, запасаясь валютой и макаронами. Масла в огонь подлило руководство страны, которое сначала вообще отрицало наличие кризиса, потом громогласно гарантировало стабильность рубля, а потом стало с такой же уверенностью вещать о необходимости его девальвации. Поскольку эти слова сопровождались лихорадочным распихиванием национальных золотовалютных резервов по карманам внезапно прогоревших олигархов и принятием заведомо нереалистичного первого бюджета на 2009 год, они произвели настоящую панику и массовое отношение к рублю быстро стало почти столь же скептическим, как в 1990-е годы.
Кроме того, начался спад производства и соответствующее снижение реальных доходов. Теперь ситуация во многом вывернулась наизнанку относительно периода 2000-2007 годов. Тогда страна жила при стремительно растущем предложении денег, не столь сильно растущем спросе на деньги и, как результат, при умеренной инфляции, порядка 10-15% в год. Когда же грянул кризис, предложение денег застыло, а спрос на них резко обвалился, так что итоговый расклад для рубля изменился не особенно: во второй половине 2008-го и первой половине 2009 года российская валюта теряла свою покупательную способность примерно теми же темпами, что и в докризисный период. Возможно, у многих в это время сложилось впечатление, что российские цены просто обречены ежегодно повышаться в среднем на 10 с небольшим процентов – с кризисом или без кризиса, при включённом печатном станке или при выключенном, при дорогой нефти или при дешёвой. Однако дело здесь не в каком-то фатуме, а в рациональных причинах: до кризиса инфляция была обусловлена эмиссией денег, а во время кризиса – падением спроса на рубль в результате возникшего недоверия и спада производства.
В благоприятной фазе луны
Вторая половина 2009 года добавила к картине новые штрихи. Традиционно в России наименее инфляционным месяцем был август, когда сбор урожая ведёт к снижению цен на продовольствие. А в текущем году августовский дефляционный эффект проявился с неслыханным прежде размахом. После снижения цен в конце лета их рост не возобновился: в сентябре была отмечена нулевая инфляция, в первой половине октября тоже, и на остаток года правительство прогнозирует примерно такую же динамику. Дмитрий Медведев по этому поводу однажды высказался в том духе, что, мол, снижение инфляции не наша заслуга, а результат кризиса. Уж не знаю, в рамках какого теоретического подхода он пришёл к этому выводу, но, с моей точки зрения, всё наоборот.
Вызванный кризисом спад производства – это фактор, толкающий цены вверх, а не вниз. Сейчас спад производства в России вроде бы замедляется, и именно поэтому можно наблюдать снижение инфляции. Кроме того, субъекты экономики постепенно пришли в себя после правительственных игр с внезапной девальвацией рубля и её обращением вспять. В отличие от Федеральной резервной системы США, Банк России не предпринял попытки погасить экономический кризис путём рисования денег. В результате рубль оправился от стресса и снова стал укрепляться, а значит, инфляционные ожидания уменьшились и спрос на российскую валюту стал восстанавливаться. Продолжение курса на нулевой прирост денежной массы, потихоньку оживающее производство и возрождающееся доверие к рублю – что ещё нужно для прекращения роста цен? Сегодня, впервые в нашей новейшей истории, сложились условия для того, чтобы Россия в отношении инфляции стала походить на развитую страну. Если нынешняя денежная политика будет продолжена, то уже в течение года рубль станет по-настоящему твёрдым. Инфляция будет отрицательной или очень низкой, не более 3%. И самое главное, это будет не временным курьёзом, а выходом на долгосрочную и стабильную траекторию.
Однако надежд на продолжение этой денежной политики мало. Если у руководителей страны нет последовательных и разумных представлений о законах экономики, то ответственный курс может проводиться лишь по случайному совпадению. Думается, это как раз наш случай. Настанут другие фазы луны, и над рублём начнутся новые эксперименты. Долго ждать не придётся: в федеральном бюджете на 2010 год, который сейчас рассматривается Государственной думой, заложен валютный курс 33,9 рубля за доллар США. Как власти планируют достичь этого значения, можно только гадать. Станут ли они рисовать деньги наперегонки с Беном Бернанке или попытаются обвалить рубль с помощью одних лишь устрашающих заявлений, они, скорее всего, ещё не знают сами. Ясно одно: если сильный рубль не нужен правительству, то и все остальные вправе испытывать в отношении российской валюты некоторый скепсис.