Басилашвили рассказал о встрече с Путиным
Август 15th, 2017
«Может, это и было только декорацией, но других каналов связи у нас не осталось»
Актер Олег Басилашвили рассказал Slon.ru, что он думает о встрече с Владимиром Путиным и о митингах по 31-м числам
– Вы можете назвать успешной встречу Владимира Путина с деятелями культуры на благотворительном вечере в субботу?
– Это не мне судить. Само мероприятие было удачным в том смысле, что тот спектакль, который мы играли – «Маленький принц», – да и в целом этот проект по детским онкологическим заболеваниям, которым руководит Чулпан Хаматова, – это очень удачная вещь, которая привлекает внимание к множеству проблем, существующим здесь: необходимость отмены налогообложения, например, ну, так далее, не буду перечислять.
– Ответы Владимира Путина на многие из заданных ему на этой встрече вопросов звучали неоднозначно. Вот как вы, например, поняли его мнение по вашему вопросу, поддерживает ли он все-таки строительство газпромовской башни в Петербурге или нет?
– Мне кажется, надо просто очень внимательно прочесть то, что он ответил, и станет все понятно. Мне кажется, экс-президент должен помнить, что он был на своем посту гарантом Конституции, а она требует неукоснительного соблюдения законов. Вот этот тезис о необходимости соблюдения законов, который был озвучен Путиным на встрече, он наиболее важен.
– Подобные встречи вообще имеют какой-то смысл или это лишь удобная декорация для Кремля?
– Может быть, и декорация, мне трудно судить. Я только понимаю прекрасно, что такие встречи – единственная возможность донести до премьера или президента мнение людей, неравнодушных к судьбе своей страны. Вообще, таким каналом связи мог бы быть парламент, но демократические партии лишены возможности выражать свою позицию в Государственной думе.
– Что бы вы ответили тем представителям интеллигенции, которые считают, что на подобные встречи ходить нельзя?
– Что ж, если они ощущают за собой такую силу, которая может повести за собой весь народ и заставить общество себя слушать, то такая позиция оправданна. Но, на мой взгляд, сейчас таких людей очень мало.
– А как вы лично оцениваете мероприятия по 31-числам, которые обсуждались в ходе встречи с премьером?
– Люди, которые выходят на эти акции, делают это, чтобы призвать правительство и власти в целом к исполнению всех статей Конституции и прежде всего – 31-й статьи о свободе собраний. Ничего криминального в этом я не вижу. Я считаю, что это вполне оправданный ход людей, защищающих Конституцию, и ничего антигосударственного в этом нет. И разгоны таких демонстраций я считаю полнейшим безобразием, целиком и полностью присоединяясь к мнению Шевчука, который об этом говорил на встрече с премьером.
– Некоторые расценили приглашение вас и Шевчука как попытку властей начать диалог с интеллигенцией, вы видите тут какие-то признаки изменений?
– Да, и я считаю, что это обоюдная заслуга: как и тех людей, которых мы для удобства назовем словом «интеллигенция», хотя сложно определить это понятие, так и представителей власти, желающих слышать голос не только рьяных сторонников «линии партии». Они понимают, что надо слышать весь спектр мнений, только тогда можно принимать правильные решения. Выразителем спектра должна быть Государственная дума, но стараниями господина Чурова и многих других она потеряла эту функцию.
– Вы связываете эту тенденцию к «расширению спектра» диалога с Дмитрием Медведевым?
– Да, связываю. С ним и не только с ним. Я, впрочем, не настолько знаком с Владимиром Путиным и с Дмитрием Анатольевичем, чтобы судить, насколько они действительно отличаются друг от друга.
– Вы видите сейчас в Петербурге какую-то активизацию гражданского общества, например, в связи с той же газпромовской башней?
– Гражданское общество всегда формируется вне зависимости от желания или нежелания властей. Оно растет по мере борьбы граждан за свои права. Причем у нас оно может формироваться быстрее, чем это происходило в странах Западной Европы: там это заняло 300–400 лет, но у нас-то уже есть опыт социалистической, а вернее, псевдосоциалистической формации, поэтому многие повороты нам уже известны, мы это уже все проходили. И мне кажется, что все эти акции и общественные выступления – и есть форма становления гражданского общества.