Авторитарный Китай поставил под контроль бюрократию
Март 29th, 2018
Страна совершила экономическое чудо, потому что поставила под контроль бюрократию в авторитарном государстве. Есть чему поучиться
«Но только никаких аналогий!..» — строго предупредил наш преподаватель по страноведению перед началом чтения курса лекций о КНР в начале 80-х годов уже прошлого века. И очень скоро мы осознали смысл его предупреждения. Перед нами стала открываться страна, как в зеркале отображающая СССР. Структура партийно-политического устройства, принципы экономики, государственная идеология, роль профсоюзов, молодежные и детские союзы, вплоть до стилистики и риторики партийно-хозяйственного актива — все, до мельчайших деталей, было похоже на нашу страну. Какой-то действительно брат-близнец с раскосыми глазами…
Но уже тогда в Китае были объявлены реформы, которые нам показались обычным идеологическим трепом, очередной «передышкой» перед будущими социалистическими экспериментами типа политики «трех красных знамен» или «большого скачка» с целью отвлечения людей от повседневной безысходности и ужасающей бедности. Отметим, что на тот период ВВП Китая на душу населения не превышал 580 юаней (при официальном курсе 1:2,8 к доллару США, реальном — примерно 1:4).
Более того, никому даже в самых страшных кошмарах не пришло бы на ум, что наша страна (на тот момент одна из двух сверхдержав) через 20 с небольшим лет станет импортировать автомобили, станки, оборудование, системы связи, промышленные технологии из КНР — полного экономического аутсайдера того времени.
Почему «младший брат-близнец» (не по возрасту, а по вступлению на дорогу социализма) вышел из абсолютно одинаковой социально-экономической парадигмы развития с такими ошеломляющими результатами, а мы превратились в примитивную «сырьевую базу», где амбиции руководителей и уровень жизни людей напрямую зависят от цен на нефть, газ, лес и другие первичные материалы?
При всем обилии рассуждений, статей, исследований на эту тему сложно найти в российских изданиях вменяемый ответ. Все ссылки на «клондайк дешевой рабочей силы», «особое трудолюбие китайского народа», «благоприятные климатические условия», «руководящую роль коммунистической партии» могут убедить только людей или очень далеких от китайских реалий, или преднамеренно желающих «обманываться», чтобы отмахнуться от ненужных вопросов, пробормотав что-то несуразное про «рисовую цивилизацию». Давайте посмотрим на Китай…
В Китае действительно проживает очень много людей (свыше 1,3 млрд человек). При этом территория Китая в несколько раз меньше нашей, да и та только на 1/4 пригодна для проживания, так как большую часть страны занимают горы и безводные пустыни. Практически все население сосредоточено на Великой китайской равнине (вдоль восточного побережья) и немногочисленных горных долинах, оазисах внутри континента. Так что можно констатировать, что на момент начала реформ Китай обладал следующими «преимуществами» перед другими странами «развитого» социализма:
— невероятной скученностью народа;
— истощенностью земли многотысячелетним земледелием;
— низким образовательным уровнем;
— беспросветной бедностью, доходящей до повсеместного физического голодания;
— отсутствием какой-либо современной инфраструктуры;
— крайне отсталой промышленностью;
— низкоэффективным сельским хозяйством, где «трудолюбивые» китайские крестьяне занимались практически всем, но только «не пахали»;
— засильем от произвола невежественных «ганьбу» (кадровых работников);
— практически полным искоренение представителей «китайской интеллигенции» трудовым «перевоспитанием» в деревне во времена «культурной революции».
Прибавьте к этому историческую склонность к бюрократии, коррупции, тайным обществам в виде «триад», вернее, к системному бандитизму и вымогательству при малейшем ослаблении центральной власти, и вы поймете только небольшую часть тех проблем, перед которыми стояло тогдашнее китайское руководство.
С объемом ВВП 1/3 от нашего и населением в три раза большим, чем в СССР, Китай плелся далеко в хвосте мировой экономики без видимых надежд на изменения к лучшему. Вот такие «преимущества» были у когда-то «братского народа Китая».
А сейчас мы можем уже констатировать, что реформы состоялись. За каких-то тридцать лет положение Китая в современном информационном мировом поле из раздела курьезов про «хунвэйбинов» и «охоты на воробьев» переместилось на первые полосы ведущих мировых политико-экономических изданий.
Попробуем во всем этом разобраться. Начнем с теории…
Экономическая наука нас правильно учит, а практика подтверждает, что единственным известным способом преодоления бедности и укрепления благосостояния населения является экономический рост. Причем рост не столько физический (хотя и он имеет значение), выраженный объемом производства на душу населения (стали, тракторов, нефти, компьютеров, обуви, чемоданов и т.д.), а в первую очередь стоимостной, то есть подтвержденный мировым рыночным спросом.
Не является исключением в этом вопросе и Китай. Подъем благосостояния граждан этой страны напрямую связан с этим самым экономическим ростом. ВВП на душу населения за последние 30 лет с 200 долл. США увеличилось почти до 10 тыс. долл. США (если рассчитывать по паритетной покупательной способности).
Конечно, при определенных условиях можно добиться экономического роста, а вслед за ним и роста благосостояния граждан на основе хорошей конъюнктуры на какой-либо национальный природный ресурс (например, нефть, природный газ, золото и т.д.).
На 1978 год «избыточным» ресурсом, с точки зрения экономики, у Китая было население, но на него никто не претендовал. В основном безграмотное (на тот период времени свыше 50% населения или не умели читать и писать, или могли написать только свое имя), развращенное демагогическими лозунгами о «скором всеобщем счастье» коммунизма, привыкшее больше к собраниям, чем к полезному труду.
Европейским странам было достаточно проблем и со «своими» переселенцами из бывших колоний. Да и европейские гастарбайтеры из Турции и Югославии были не в пример способнее к работе, чем китайцы из чайна-таунов (других европейцы и не видели благодаря «бамбуковому занавесу») с их наркотиками, бандитизмом, игрой в карты и круговой порукой, где верхом счастья было открытие своей прачечной или ресторанчика, но никак не работа на конвейере.
Другим известным способом по обеспечению стабильного экономического роста, подтвержденным исторической практикой, является последовательное поддержание и обеспечение следующих принципов в рамках рыночной экономики:
1. Обеспечение эффективной защиты частной собственности.
2. Ограничение произвола государственной бюрократии.
3. Создание прозрачной (честной) конкурентной среды.
Конечно, все знают классическое решение — разделение властей, независимый суд, выборы и сменяемость власти, эффективный общественный контроль за исполнительными органами и т.д. Весь набор современного демократического общества. Вот только слишком уж много исторических примеров неудачного «внедрения» всех этих безусловно прекрасных принципов в реальные страны. Почему-то вместо прогрессивных и умных выборных правителей к власти приходят демагоги и популисты, а то и откровенные бандиты и мафиозные кланы.
Ярким примером всего этого являются практически все страны Латинской Америки.
Словом, для руководства Китая путь прямого либерализма и повсеместного внедрения демократических процедур на тот период времени был неприемлем, хотя многие из лидеров Китая имели неплохое западноевропейское образование (в том числе и сам Дэн Сяопин), долгие годы провели в странах с развитой демократией и хорошо представляли все ее плюсы и минусы.
Но ничего не менять было нельзя. К концу 70-х годов Китай не менее «стабильно» направлялся к экономическому краху, события могли пойти по неуправляемому сценарию. А представить себе «неуправляемую» ситуацию с почти миллиардным населением, тем более ощутить это на себе, никому не хотелось.
Китаю ничего не оставалось делать, как начать модернизировать свою деспотию, превратить ее из инструмента, преимущественно направленного на сохранение текущего «статус-кво» и осуществление прав и воли правящей социалистической бюрократии, в инструмент процветания и развития в условиях рыночной экономики. По прошествии 30 лет можно сказать, что Китаю это в основном удалось. Вот здесь мы и перейдем к «урокам китайского», усвоить которые нам тоже было бы полезно.
Урок 1.
Обеспечение прав частной собственности в условиях авторитарного общества и рыночной экономики
В обществе, основанном на жесткой вертикали власти и тотальной собственности государства на ресурсы и средства производства (в обиходе — «реальный социализм»), разговор о защите частной собственности практически не идет. Она сужена в так называемую личную собственность, с охраной которой достаточно эффективно справляются обычные полицейские (милицейские) силы. Да и сама эта собственность никакой привлекательности, по большому счету, не представляет.
А вот после отмены запретов на частнопредпринимательскую деятельность ситуация резко меняется. Соблазн отобрать собственность у легального предпринимателя, который вполне может сконцентрировать в своих руках серьезные денежные потоки, обладая производственной недвижимостью и конкурентоспособным бизнесом, очень велик. Кроме этого, легальный предприниматель всегда находится в невыгодном положении по отношению к криминальным группировкам. Он на виду, у него нет времени и сил обеспечить себе и своим близким необходимую физическую защиту, а также обеспечить охрану собственности. Даже если он этим и займется, то резко снизит конкурентоспособность своей продукции или услуги на рынке за счет непредусмотренных дополнительных издержек. Он вообще становится легкой мишенью для криминальных структур, которые ничем себя не обременяют, кроме совершенствования в способах отъема денег и собственности.
Криминальный бизнес, включая силовой отъем собственности, разрушает эту основу. Более того, в нем накапливаются средства, которые пойдут на дальнейшую криминализацию общества (в том числе и коррупцию). Китайское руководство хорошо понимало всю серьезность этой угрозы, поэтому защита легального предпринимателя, его собственности стала первоочередной задачей государства с самого момента начала реформ. Кроме необходимых полицейских и специальных мероприятий в обществе была развернута широкая кампания по созданию «светлого образа предпринимателя». В связи с негативной коннотацией слова «капиталист» их стали называть «бизнесменами», «предпринимателями», «работодателями» и т.д. Само китайское слово «бизнес» переводится поиероглифно как «рождающий смысл».
В Китае вы никогда не столкнетесь с пренебрежительным отношением к предпринимателям ни со стороны госслужащих, ни со стороны простых людей, никто не называет их словами вроде «барыга», «коммерц», а уж тем более «терпила». Мои расспросы среди разного рода китайских коммерсантов (от частных мелких предпринимателей и уличных торговцев до владельцев крупных заводов) насчет «черных обществ», мафий, а то и просто одиночных рэкетиров не находили живого отклика. На вопрос, что вы будете делать, если вдруг кто-нибудь начнет вымогать у вас деньги, все отвечали, что позвонят в полицию. Были ли случаи, когда это не помогало? Не было. Может быть, они молчат из-за тотальной боязни жестоких триад? Но и среди бывших предпринимателей, которые работают сейчас по найму, среди тех же таксистов я не нашел ни одного человека, который бы пожаловался на то, что его бизнес «задушили мафия и рэкет». Им-то врать совершенно не надо. Многие таксисты излагают такие крамольные (с точки зрения режима КНР) идеи, что за них запросто можно угодить в тюрьму…
Думать, что в Китае просто хорошие силовые органы, в которых служат бескорыстные, честные и отважные полицейские, может только очень наивный человек. Такой «положительный тонус» поддерживается сознательной жесткой политикой в силовых органах. Это является важнейшим условием обеспечения «привлекательного инвестиционного климата», и здесь китайское руководство совсем не шутит, особенно по отношению к своим силовикам. Например, в городе Чунцин некоторое время назад произошло ухудшение делового климата. Предпринимателей начали притеснять, требовать «дополнительные пожертвования», одновременно в городе открывались подпольные казино, появились «крутые парни», устанавливающие свои порядки. Реакция центральных властей была молниеносна. В течение месяца были арестованы и преданы суду свыше 500 высших полицейских чинов этого города (а он является одним из четырех городов так называемого центрального подчинения с населением далеко за 10 млн чел.).
После этого в Чунцине «удивительным образом» улучшился деловой климат. Город стал одним из самых спокойных мест для инвестиций и предпринимательской деятельности. «Крутые парни» исчезли вместе с высшими полицейскими чинами.
Поэтому полиция Китая совсем не склонна «дружить» с членами преступных сообществ.
Любое преступное посягательство на собственность легального предпринимателя рассматривается в Китае как тягчайшее государственное преступление. И любая «замедленная реакция» на это со стороны полиции расценивается как прямое пособничество тягчайшему преступлению.
Такая реальная защищенность хорошо чувствуется в обществе. Сами китайцы охотно идут в предприниматели, также приезжает много зарубежных частных инвесторов, не связанных с мощными корпорациями, что, несомненно, способствует быстрому экономическому росту.
Другим серьезным аспектом защиты прав частной собственности является неизменность договоров между частным лицом и государством. Имеется в виду, что государство не меняет условия, если вдруг посчитает их «несправедливыми» на настоящий момент. Например, лет пятнадцать назад права на долговременную аренду земли в Пудуне (Шанхай) стоили очень недорого. Сейчас рыночная стоимость взлетела в несколько раз, но это не дало повода городским властям под разными предлогами изменять права аренды.
А вот если встанет необходимость досрочного отчуждения этой земли в интересах инфраструктурного строительства, то компенсация рассчитывается не только по текущей рыночной стоимости, но и с учетом упущенной выгоды последующих лет использования. Здесь присутствует даже некоторый перебор. Государство явно переплачивает за эту землю, что провоцирует желание попасть под отчуждение. Но все это окупается доверием к государственным органам Китая со стороны инвесторов, которое тяжело завоевать, но легко потерять. И тогда уже никакими заклинаниями на самом изысканном английском языке ни на каком высокогорном экономическом форуме его обратно не вернешь.
Анонс
— В следующих номерах мы расскажем еще о двух уроках — как превратить чиновников из небожителей в партнеров и как обеспечить экономическую конкуренцию при политической монополии.