Борьба на краю пропасти
Октябрь 31st, 2017
Добропорядочным гражданам Калининграда все это надоело. Сытые по горло снижением уровня жизни, бесчинствами чиновников, повышением налогов и самовластным правлением на этом самом западном российском рубеже, жители города в количестве 2000 человек под проливным дождем вышли в прошлую субботу на антиправительственную демонстрацию, размахивая зажатыми в руках мандаринами.
Многие калининградцы так и не смогли объяснить, какое отношение к их протестным требованиям имеют мандарины. Но по общему мнению участников митинга, этот скромный цитрусовый каким-то образом смахивает на их губернатора Георгия Бооса, который, похоже, слишком активно пользуется косметикой во время телевизионных выступлений и перебарщивает с тональным спреем для загара.
Скандируя “Бооса в отставку!” и поднимая вверх свои мандарины, протестующие вышли на площадь, а спустя час постепенно разошлись. Незадачливому Боосу пришлось позднее во время пресс-конференции лопотать что-то о том, что он не уступит “одному или двум процентам населения”, требующим его отставки, и досидит свой срок до конца.
Находящийся на берегу Балтийского моря в отрыве от основной части России Калининград был одним из 50 российских городов, где в прошлую субботу прошли демонстрации, которые непрочная коалиция оппозиционных организаций назвала “Днем гнева”. Эти демонстрации показали, что между Кремлем и раскинувшимися в 11 часовых поясах регионами России нарастает напряженность.
Эксперты единодушно пришли к выводу о том, что если российскую версию украинской “оранжевой революции” 2004 года проводить с мандаринами в руках, то до победы оппозиции далеко. Число участников оказалось гораздо ниже, чем рассчитывали организаторы акции, а Кремль надавил на лидеров оппозиции, пытаясь переманить их на свою сторону. Такое маневрирование с целью сдерживания протестов показывает, насколько обеспокоено сегодня центральное правительство тем недовольством, которое возникает в провинциях.
Являясь самой крупной в мире страной по территории, Россия всегда с трудом справлялась с управлением своими обширными просторами. При Борисе Ельцине, который стал первым президентом страны в посткоммунистическую эпоху, центральные власти в 90-е годы предоставили провинциям невиданную доселе автономию, разрешив им самим избирать своих губернаторов. При бывшем президенте, а ныне премьер-министре Владимире Путине это правило отменили. Кремль снова жестко контролирует дела в регионах, назначая губернаторов, издавая законы и подавляя недовольство. Но сегодня, когда экономика в беде, колеса кремлевской машины начали пробуксовывать.
По словам аналитиков, в стране начинает возникать новое настроение, которого практически не было осенью 2008 года, когда начался экономический кризис. До этого протесты проходили в основном в пределах московской кольцевой, и участвовал в них узкий круг демократических активистов, а также пожилые граждане, требующие увеличения пенсий. В субботних протестах приняли участие все возрастные группы, представители всего идеологического спектра – от демократов до бескомпромиссных националистов.
“География впечатляет”, – говорит Николай Петров из аналитического Московского центра Карнеги. Он и другие специалисты согласны с тем, что протесты были вызваны не только плохим состоянием экономики. После 1999 года размер валового внутреннего продукта в стране удвоился, но в прошлом году вновь сократился почти на 10 процентов. В январе вновь начался рост, однако субсидии регионам были урезаны.
“Сейчас кризис приходит в регионы, которые не ощущали его год назад, – говорит Петров, – знаменитый путинский общественный договор – политическая пассивность в обмен на рост уровня жизни – подходит к концу”.
Это ощущение тем более заметно, чем дальше уезжаешь из Москвы. Российские регионы быстро становятся главной политической головной болью для Кремля. Недавним протестам предшествовала целая серия прошлогодних демонстраций, получивших широкую огласку. Вместе они прочертили широкую арку недовольства от Калининграда до Владивостока.
Кремль утверждает, что это не спонтанные протесты, что они организуются в чьих-то частных интересах, или даже иностранными спецслужбами.
“Это была в основном искусственная демонстрация, – говорит бывший кремлевский куратор северо-западного региона России Олег Матвейчев, который был отправлен в отставку после январских протестов в Калининграде, – существуют определенные финансово-промышленные группировки, определенные политические игроки, заказавшие этот протест. Они организовали его и профинансировали. Все это часть внутренней борьбы за власть в области”.
И хотя совершенно верно то, что протесты стали отражением внутренней борьбы за власть, а также выражением общественного недовольства, Кремль себе на беду игнорирует признаки распространяющегося снизу брожения. Политолог Георгий Осипов, который публикуется в интернет-издании Gazeta.ru, говорит по поводу калининградских протестов, что “рядовых, обычно очень терпеливых людей заставила выйти на площадь наглость бюрократии – местной и центральной, которая превысила, если можно так сказать, болевой порог”.
Недовольство по всей России усилилось осенью прошлого года, когда местные власти были вынуждены увеличить налоги, чтобы оплатить повышение расходов на социальные нужды, обещанное президентом Дмитрием Медведевым и Путиным. Кремль издал закон, по которому налоговые поступления от экспорта нефти были переведены в федеральный бюджет, хотя прежде они шли в регионы. Теперь регионы должны были взвалить на свои плечи основное бремя расходов по повышению пенсий и прочих социальных трат, объявленных Москвой. Но делать это им пришлось за собственный счет.
“Мы получили право увеличивать местные налоги, чтобы оплачивать их обязательства по расходам, – говорит министр экономики Калининградской области Александра Смирнова, – а региональные власти обвиняют в решениях, которые они не принимали”.
По ее словам, весьма популярное решение повысить на 40 процентов пенсии, начиная с января, оплачивается из региональных бюджетов, а не из федерального. “Популярность наших руководителей обычно соответствует ценам на нефть. Когда цены на нефть падают, им надо поддерживать свою популярность за счет чего-то другого”.
Чтобы найти замену поступлениям от экспортной пошлины на нефть, область увеличила транспортный налог, что привело в декабре к первой массовой демонстрации в городе. Больше всех от этого повышения пострадали мотоциклисты, для которых налог увеличили в пять раз. Они выехали на демонстрацию перед зданием областной администрации, повесив на свои мотоциклы номера с надписью “Боосу ХЕР”. Как сообщили участники акции, милиция вмешиваться отказалась. Часть милиционеров, свободных от работы, даже присоединилась к протестующим.
Редактор оппозиционного вебсайта NewKaliningrad.ru Алексей Милованов говорит о том, что в действительности схватка идет не между народом и губернатором, а между регионами и Москвой. “По конституции мы федеративное государство, а по факту нет. Все наши законы нам спускают из Москвы, наших губернаторов нам присылают из Москвы, а у нас нет никакого права голоса”, – заявляет он.
Например, три депутата Госдумы от Калининградской области как один проголосовали за передачу доходов от экспорта нефти из регионов в федеральный бюджет. “Они голосовали так, как им сказала “Единая Россия” (правящая политическая партия). А “Единая Россия” голосует так, как ей говорит Кремль. Они работают на Кремль, а не на свой регион. А мы ничего не можем с этим поделать, мы не можем проголосовать против них”.
Однако сейчас тот жесткий контроль, который осуществлял Кремль над регионами в течение последних пяти лет, вызывает весьма неприятные последствия. “Пять лет назад выборы губернаторов были вопросом о власти, а сейчас они превратились в вопрос об ответственности, – говорит Петров, – Кремль не может обвинять во всем губернатора, потому что люди знают, кто его назначил”.
Весьма показательно то, что участники субботней демонстрации несли плакаты с надписью “Путина в отставку!”, а не только мандарины.
Однако часть вины в таких местах как Калининград все же лежит и на региональной власти. Волокита и бюрократия там просто подавляет владельцев бизнеса, а демократия на местном уровне подвергается медленному удушению.
Налицо также весьма темные и мрачные дела. Ольга Котовская была создательницей единственного в области независимого телеканала. Но ее заставили отдать контроль в руки проправительственных деловых кругов. Котовская подала в суд, чтобы вернуть свой телеканал, но в ноябре она выпала из окна 14-го этажа. Милиция назвала это самоубийством, но в такую версию мало кто верит.
В областном бюджете есть статья в размере 25 миллионов рублей, выделенная на “премии” местным журналистам. Однако деньги эти раздаются в основном как взятки. Во время весьма агрессивной пресс-конференции после демонстрации журналисты практически не задавали губернатору никаких вопросов, в то время как он высокомерно ругал и поносил их, утверждая, что Россия такая же демократическая, как и Запад. “В США нет прямых выборов президента. Почему же там не происходят “оранжевые революции”?” – зашумел на репортеров его помощник, когда атмосфера в зале накалилась.
Калининград во многом отличается от остальной России. В прошлом это был город Кенигсберг в составе Восточной Пруссии. После Второй мировой войны он был включен в состав Советского Союза. Город принадлежит Западу – как географически, так и духовно. Это родина философа эпохи Просвещения Иммануила Канта. В Калининграде выше не только уровень жизни – там самый высокий в России уровень прямых иностранных инвестиций в расчете на душу населения. В то же время, доля малых и средних предприятий в областном ВВП составляет целых 70 процентов.
Но возможность без проблем поехать на Запад вызывает у многих его жителей негативные сравнения с родным городом. “Мы можем проехать три часа и попасть в польский Гданьск. И мы видим, насколько там все отличается”, – говорит редактор оппозиционного сайта Милованов.
Сейчас целое поколение россиян все больше начинает понимать, что экономическая пропасть между ними и Западом снова увеличивается после десятилетия благополучной жизни. И это может иметь решающее значение. Милованов добавляет: “Есть желание и воля что-то изменить, но нет средств, чтобы изменить хоть что-то. В этом-то и проблема”.
Антиобщественный договор
Придя в 2000 году к власти, Владимир Путин предложил заключить сделку: порядок в обмен на уплату налогов. Россияне, по горло сытые хаосом 90-х годов, с удовольствием на нее согласились. На ее основе возник “общественный договор”, в рамках которого Кремль должен был обеспечивать рост благосостояния, а граждане отказывались от своих демократических прав и от критики власти.
Такой неформальный договор по принципу “ты мне – я тебе” действовал, пока росло благосостояние. В начале 2000-х годов ВВП страны увеличился более чем вдвое. То же самое произошло и со средней заработной платой. Благодаря росту нефтяных цен и экономическим реформам россияне, едва сводившие концы с концами в 90-е годы, смогли покупать автомашины, проводить отпуска за границей и поднимать свой жизненный уровень. А Кремль в это время закрывал независимые телеканалы, заполнял парламент специально подобранными послушными политиками и бросал в тюрьмы оппонентов, таких как нефтяной магнат Михаил Ходорковский.
Однако в 2009 году в связи с экономическим кризисом способность властей выполнять свою часть сделки подверглась сомнению. ВВП страны сократился почти на 10 процентов. Стремясь предотвратить дестабилизацию, Москва увеличила субсидии, что замедлило негативные последствия кризиса для регионов. Но недавно центр распорядился, чтобы регионы сами изыскивали средства для обеспечения роста расходов. Таким образом, субботний “День гнева”, когда оппозиция устроила протесты в 50 регионах России, вряд ли станет последним симптомом. Похоже, сегодня нужен новый общественный договор.